Гектор молчал, борясь со злостью. Этот юнец не понимал, что не танки и дроны выигрывают войны и дают свободу, а решимость, храбрость и готовность применить самые жестокие меры для своей защиты. Он вспомнил Революцию, когда их было всего несколько тысяч, несколько тысяч солдат в чужой стране, несколько тысяч решительных мужчин и женщин, которые не позволили забить себя, словно бессловесный скот, когда от них решили избавиться.
Тридцать лет назад он вместе с другими, прошедшими процедуру модификации, стояли перед подобным выбором: сражаться за свободу и жизнь или умереть. Они выбрали первый вариант. Многие не дожили до победы, но ему и тысячам других удалось вырвать жизнь, удалось построить свою Республику, удалось вырастить детей. А Блум в силу возраста не понимал, что отчаяние и тяга к жизни легко заменяют бомбы и ракеты. Даже чертовы сирийцы и иракцы, с которыми ему пришлось воевать до Революции под американским флагом, бились против них с остервенением. И у них также не было танков, дронов и ракет, но имелось огромное желание строить свой мир.
- Полковник, пусть ваши люди прочешут левую сторону улицы, а я со своими — правую. Передвигаться лучше через здания. Внешние могут прислать авиацию.
- Клейст, - обратился полковник к механику-водителю танка, - оставьте машину, берите винтовки и -за мной.
- Да, сэр.
Гектор не стал спорить с этим решением Блума. Жаль, конечно, оставлять танк, но очень скоро он превратится в идеальную цель для авиации врага, а , может, внешние просто наведут на него через спутник ракету.
Блум со своими людьми двинулся в сторону бывшего судебного участка, находившегося в старой мечети. Гектор вспомнил, что Совет так и не пришел к решению, как именно поступить с ней. Половина хотела снести ненужное религиозное здание, а половина настаивала на сохранении хоть чего-то , связанного с историей. Его бы устроил любой вариант. Гектор не испытывал восторга от старинной архитектуры, но и вид мечети никак не задевал его чувства.
Он посмотрел вслед Блуму и его солдатам: такие же молодые, как и их командир. Он только надеялся, что в их головах нет этой обреченности, как у командира. Подполковник, видимо, совсем потерял веру в победу, что не побоялся высказать ему свое мнение. В некоторой мере это даже и хорошо. Скоро безысходность превратится в ожесточение, а человек, которому нечего терять, способен на самые невероятные поступки.
Гектор задумался: « А что терять мне?» Ответ пришел не сразу: дочка выросла, с женой он давно развелся, работу свою хоть и любил, но уже наступал такой возраст, что он начал подумывать о выходе на пенсию. Он, правда, не совсем представлял, чем будет заниматься в свободное время, но тут началось вторжение, и эти мысли перестали его беспокоить.
Гектор увидел, что в их сторону устремилась одна из тварей, поднял винтовку, нажал на спусковой крючок, и существо, когда-то бывшее человеком, рухнуло на землю с пробитой грудью. Он же подумал, что и у внешних не все так хорошо с желающими воевать, если они начали использовать подобных существ.
Павел усмехнулся:
- Внешние решили устроить здесь испытательный полигон. Присылают всякое дерьмо.
Гектор подумал, что прав , скорее, его боец. В Сирии им тоже командование выдавало опытные образцы снаряжения, работу которых следовало оценить. За тридцать лет многое изменилось в мире за Барьером, но некоторые вещи остались такими же, как и прежде.
Глава 32. Бернар
Глава 32.
Бернар.
Бернару не так легко удалось сдержать желание прийти на помощь, попавшей в засаду колонне. Он колебался, испытывая самый настоящий стыд, когда слышал очередной взрыв гранаты или длинную автоматную очередь. Но доставить Джеки на базу целой — гораздо важнее, раз у нее есть еще ценная информация.
Откуда здесь взялись вампиры, и как они не наткнулись на них , он понятия не имел, но на войне возможны различные ситуации, так что удивляться случившемуся он не стал. Бойцы с заметным удовольствием услышали его решение: ввязываться в драку с непонятной перспективой им не хотелось. Бернар подумал, что эта операция должна стать его первым и последним контрактом: превратиться в такого же циника, для которого важны только деньги, он не хотел. Хотя, такая мысль попахивала самообманом: не нуждайся он в деньгах, то вряд ли бы добровольно принял участие в этом крестовом походе. И все же его немного согревало осознание того, что внутренне он не согласен с таким циничным подходом.
Но даже если отбросить взаимовыручку и боевое товарищество в сторону, у него имелся приказ доставить информатора в штаб, и у этого приказа — высший приоритет.