— Реалист. У внешних превосходство в технике и живой силе просто невообразимое.
— А какая альтернатива? Сидеть и ждать, когда они придут и отрежут нам яйца?
— Стерилизация не кастрация.
— Я образно выразился, не надо меня считать за идиота, — Гектор усмехнулся. Многие думали, что он не может мыслить образно или креативно, груда мышц с наголо бритой головой по мнению окружающих не способна производить сложные расчеты или интересоваться чем-то кроме спортивного зала или тира.
— Зря вы так думаете, майор, я вовсе не это имела в виду. Просто мне, признаюсь, немного страшно, когда я думаю, что скоро наша привычная жизнь закончится. А она, со всеми нашими проблемами, не так уж и плоха.
— Нужно сражаться так отчаянно и дерзко, чтобы противник решил, что его потери не стоят выполнения задач. Мы должны просто утопить внешних в крови, когда они вторгнутся.
— Я спрашивала у отца, он, как и вы, участвовал в Революции, зачем вообще вы пошли на этот шаг. Ведь можно было как-то договориться с руководством, чтобы ситуация не зашла так далеко. Он мне ни разу не смог ответить.
— Отвечу за него. Пентагон решил просто убить всех, кто прошел модификацию, закрыть проект таким образом, чтобы не осталось никаких свидетелей и никаких напоминаний. Создателей технологии тоже решили отправить к праотцам, так что мы защищались. Да, мы использовали очень жесткие методы, но нас вынудили на такие действия. Вопрос выживания.
— Но ведь к первой тысяче модифицированных присоединились почти все, кто был на базе. Неужели так заманчива была идея?
— Учти, что на тот момент, обстоятельства сложились так, что в Кэмп-Бондстиле находились части, выведенные из Сирии и Ирака, многие солдаты годами служили там, рисковали жизнями и заботились о товарищах. Мы были друг другу настоящей семьей. А что делают в нормальных семьях, если один из семьи попадает в беду? Правильно, идут на помощь. Так у нас и произошло.
— То есть ваша версия ничем не отличается от той, что нам рассказывали в школе?
— А почему она должна отличаться? Не всегда правдивы всякие теории заговора, и не всегда нужно искать двойное дно в объяснениях каких-то событий. Единственное, о чем не рассказывают в школе, так это о том, что значительная часть модифицированных испытывает тягу к употреблению. Вот об этом, да, стараются много не говорить.
— У меня нет никакой тяги, — заметила девушка.
— А у меня есть, — честно признался Гектор. — Но я могу ее контролировать. Само признание зависимости — уже хороший показатель способности ее контролировать.
— Ну, вам, майор, сложно удержаться из-за специфики вашей работы, — Габи имела в виду, что постоянные силовые операции требовали употребления чужой крови. Но Гектор мог честно сказать, что уже давно получал предложения о повышении и переходе в другие службы, однако предпочел остаться в спецназе, так как здесь мог на законных основаниях получать кровь. Он не стал об этом говорить «аптекарю».
— Мы будем сворачиваться здесь. У нас еще одна работа на сегодня есть.
— Трудитесь, не покладая рук, — она невесело улыбнулась.
— Да, надеюсь, что там не придется никого убивать. Мне противна сама мысль, что мы стреляем в граждан Республики. Стрелять надо во врагов.
— Торгуя наркотиками, они являются врагами, майор.
— Соглашусь, — он отошел к бронетранспортеру. Еще одна операция, еще один склад. Лаборатория. С плантациями конопли борется армия, им же достаются синтетические наркотики, так как в городе проще производить и сбывать не только внешним, но и собственным гражданам.
Ну, в предстоящих событиях уже виднелся большой плюс: с распространением наркоты среди молодежи будет покончено, так что с врагом солдаты Республики будут сражаться не в дурмане.
— Парни, — скомандовал он своим бойцам, — погрузка. Время пошло.
Глава 5. Бернар
Глава 5.
Бернар.
На территорию тренировочного лагеря вкатились два серебристых электробуса «Сааб», длинные, обтекаемые, смахивающие на сигары в подарочной обертке. Сопровождавшие их машины польской полиции остановились на КПП. Бернара удивляло то, что Польша, всегда относившаяся к чужакам не очень приветливо, согласилась предоставить место для тренировочного лагеря. Но тут, скорее всего, сыграла роль Церковь, так как именно Ватикан стоял за проведением операции.
Он пробыл в этом лагере уже два с половиной месяца и пока оставался доволен тем, что подписал контракт. Выполнял он именно ту работу, для которой его наняли, деньги платили исправно, никакого негатива со стороны руководства он не испытывал, так что выкладывался по полной, подготавливая полторы сотни рекрутов к будущей войне.
Сперва их прибыло двести двадцать шесть человек, уже прошедших первичный отбор рекрутерами, который гарантировал более-менее сносную физическую форму, отсутствие уголовного преследования на момент найма, отсутствие каких-либо ярко выраженных психических отклонений.
Но треть новобранцев отсеялась уже к концу первого месяца тренировок. Будь его власть, он убрал бы еще человек сорок из тех, кто оставался, но начальство из «Дрейка» пожелало немного снизить планку требований. «Дрейк» платил ему деньги, поэтому он выполнил приказ.
Качество рекрутов оставляло желать лучшего. Многие не умели читать и писать, нарушали дисциплину или устраивали неуместные конфликты, но больше всего его поразили персонажи, которые показывали непроходимую глупость. В армию Франции попадали тоже не самые гениальные представители, но здесь он столкнулся с выдающимися экземплярами, оружие в руках которых могло навредить им самим или тем, кто окажется рядом, гораздо быстрее, чем потенциальному врагу. И если дисциплину он все же выправил относительно быстро, то его таланта наставника явно недоставало для того, чтобы превратить этих выдающихся представителей человеческой расы в солдат.
Раньше он и не представлял, что может столкнуться с такими. Вернее, не совсем так. Во время своей службы такие деятели оказывались обычно в прицеле его винтовки. А теперь ему надлежало сделать из них более-менее боеспособное подразделение.
Основу рекрутов составляли выходцы из Юго-Восточной Азии, самых нищих и неблагополучных стран. Удивительно, но первая агитационная кампания Ватикана не имела успеха, но позже, аналитики предложили платить рекрутам не самое щедрое денежное вознаграждение, и плотину прорвало потоком желающих расправиться с кровососами.
Объяснялось это все просто: обеспеченные граждане ЕС,США, Британии, Китая и РФ не рвались погибнуть в битве с опасными выродками, а истинно верующие католики из нищих уголков планеты не могли позволить оставить свои семьи ради борьбы. Их просто некому стало бы кормить, поэтому пришлось выделять средства на содержание новичков. По меркам Бернара — совсем смешные деньги, но для большинства тех, кто прибыл в лагерь, вполне приемлемая сумма.
У многих имелся боевой опыт: или служба в армии и полиции, или работа на криминальные структуры, но это только усложняло задачу Бернара. Ведь переучивать сложнее, чем обучить с нуля. Но он упорно работал над тем, чтобы люди, прошедшие его подготовку, выжили после столкновения с вампирами.
Правительства ЕС и США пообещали активно поучаствовать в авиа и ракетных ударах, обеспечить операцию дронами всех типов, выделить финансирование, но отправлять свои войска никто не желал. Все понимали, что потери среди личного состава будут большими, а это может повлиять на грядущие выборы.
Бернара такой подход удивлял. Отправлять солдат умирать ради прибыли корпораций никто не стеснялся, а отправить войска, чтобы удалить раковую опухоль на теле человечества желающих не находилось.
И нельзя сказать, что мир стал намного безопаснее. По всей планете ежедневно вспыхивали локальные конфликты, шло несколько вполне масштабных войн, постоянная грызня за ресурсы, но решить проблему с вампирами — это отдали на откуп Католической Церкви.
Сам план операции выглядел примитивно: массированный удар с дронов и самолетов, ракетный обстрел — это выведет из игры тяжелое вооружение кровососов, которое хоть и порядком устарело, но оставалось вполне смертоносным, а затем в игру вступают рекруты. Их задача больше похожа на полицейскую операцию: занятие территории, зачистка очагов сопротивления, контроль местного населения, обеспечение безопасности медиков, которые будут проводить стерилизацию. Нудная, монотонная работа. И крайне опасная. Бернар ожидал, что кровососы явно не выстроятся ровными рядами для прохождения процедуры стерилизации. В некотором роде, это смахивало на геноцид, только отложенный на некоторое время.