— Святой отец, я, конечно, выслушаю вас, но хочу напомнить, что вы своими действиями поставили, могли поставить под угрозу жизни тысяч людей. Ради чего? Ради помощи врагам человечества?
— Это вы, кардинал, уже поставили их жизни на кон в этой войне. Вы — душа этого безумия. А я пытаюсь его остановить.
— Как? Передавая информацию врагу?
— Врагу? Да эти заблудшие души не враги нам. Оставьте их в покое, пусть живут, как хотят, но, нет. Кардинал Стоффа провозгласил себя спасителем человеческой расы, решил оставить след в истории! Я же изучал вашу деятельность, смотрел ваши выступления и интервью. Вы же превращаетесь в лже-пророка, Стоффа. Вы сами не замечаете, как поменялись. И если в ваших ранних выступлениях я видел перед собой человека верующего, но заблуждающегося, то теперь вы просто медиа-звезда, которая эксплуатирует тему «Боевой католический монах».
— Трудно разговаривать с фанатиком, — сказал Николо и положил перед собой Библию, взгляд предателя коснулся книги и тут же сфокусировался на кардинале.
— Я- не фанатик, я просто не хочу трагедии. Если вампиры будут знать о наших войсках, а наши командиры знать о том, что они знают, то могут и не начать операцию.
— Вы рассуждаете очень наивно, — заметил Николо и чуть не повторил трюк со спинкой, но вовремя спохватился. — Мне не нужна мирская слава, я не претендую на роль спасителя, но кто-то должен бороться со злом, а не сидеть в теплом приходе и рассуждать о том, что добро — это хорошо, а зло — это плохо.
— Но нельзя бороться со злом, уподобляясь ему, кардинал, — в голосе Орландо прозвучал упрек.
— Нельзя победить зло, помогая ему или даже просто отвернув лицо, — возразил Николо. — Зло кормится безразличием.
— Это демагогия, потому что вы, кардинал, определили, что эти люди за Барьером — зло.
— А это не так? И они люди?
— Вот видите, вы отказываете им в человечности! Но даже не пробовали донести до них слово божье! Да — они люди! Иные, но люди, а вы — чертов ксенофоб. И нацист.
— И кто-то обвинял меня в лозунгах, — засмеялся Николо. Этот парень сам использовал штампы и ярлыки. Ничего нового он не услышал: привычные обвинения. Самое неприятное, что он еще и попытался передать информацию врагу.
— А вы не думали, святой отец, что своими действиями ставите под угрозу жизни солдат, которые отправляются за Барьер? Или жизни вампиров вам важнее?
— Кардинал, в самом начале Холодной Войны у США и союзников была атомная бомба, а у русских еще нет. И несколько ученых-физиков передали им секреты, чтобы русские тоже сделали свою бомбу. Их назвали предателями, но время все расставило по своим местам: они спасли мир от ядерной войны на истребление. Кто они: предатели или герои?
— Юноша, и американцы, и русские оставались людьми, а вы обманываете себя, когда считаете этих существ за Барьером такими же, как мы. Дьявол сыграл злую шутку, придав им облик человека.
— Дьявол здесь не при чем, Стоффа. Их создали люди, люди, кардинал.
— Дьявол направлял их.
— Кардинал, вы всегда казались мне человеком разумным и прогрессивным, но, видит Бог, я ошибался.
— Бог все видит, но ошибаетесь вы в том, что хотите стать героем, совершая поступки не героические, а подлые.
— Остановить войну и спасти тысячи жизней — это подлость? — Орландо заерзал на табурете. — Это подлость?
— Скажите, святой отец, в вашем приходе, в Мексике, были члены картелей?
— Да.
— И они исповедовались вам?
— Конечно, — с какой-то гордостью ответил предатель.
— И вы им читали проповеди по воскресеньям, что поступать так, как они поступают — дурно, не по-христиански?
— Да, мне часто за это анонимно угрожали, но я продолжал.
— Но эти же члены картелей продолжали исповедоваться и после проповедей?
— Продолжали, в чем…
— Секунду. И в своих новых исповедях они совершали те же дурные поступки?
— Да, но…
— Вы — болван, святой отец, — Николо поднялся с табурета и наклонился к предателю. — Вы — просто болван, который решил, что зло можно заговорить! Зло нужно останавливать. Это трудно, это опасно, это не всегда популярно, но иначе — никак. А те члены картеля убивали и тут же бежали к вам замаливать грехи. Им удобно так облегчить свою совесть, да и вам: проповеди же вы читали! Но вы же вряд ли запрещали им посещать Церковь, пока они не прекратят злодейства!
— Господь принимает всех: и праведных и грешных.
— Но вы же не Господь! — закричал Николо. — Вы — человек! Вы могли заставить их, хотя бы попытаться прекратить, но просто играли роль. Роль священника, читающего проповеди про то, что убивать плохо.
— Все не так, вы не понимаете, что там вообще творится.
— Я? Не понимаю? Святой отец, я поездил по миру, побывал в таких местах, в которых ваша Родина покажется самым уютным и безопасным местом, так что я прекрасно понимаю, о чем говорю. И я видел, имел честь общаться с миссионерами, которые несли слово Божье тем людям, которые могли убить их в любой момент. Но они его несли, и не только слово. Ведь важны еще и дела. Они строили школы, они строили больницы, они спасали гонимых, рискуя жизнью. Так что не нужно говорить мне, что я чего-то не понимаю. Да, Мексика — опасное место, не Европа, но и не Индонезия, которую вы мне ставите в упрек. Там, кстати, когда я вмешался, люди умирали от голода десятками тысяч, а нашу помощь растаскивали местные банды, а потом китайцы решили уморить голодом еще людей, чтобы новое правительство пало. И всему миру, кроме нашей Церкви, было на это плевать. Мы, кстати, тоже могли ограничиться молитвами об урожае и терпении, но вот только тогда погибли бы еще тысячи людей.
— Стоффа, вы не видите, что примеряете на себя роль Бога? — предатель не унимался.
— Нет, я просто не могу спокойно смотреть на зло. И, если у меня имеется возможность, то сражаюсь с ним. Но я понимаю, что не все люди — бойцы, не понимаю я другого: измены. Святой отец, кто вас надоумил помогать вампирам?
— Никто. Я сам так решил. И это- не помощь, это способ остановить войну.
— Идиот. Предающий за деньги — подл и низок, но предающий по глупости — еще и жалок. Воистину, если Господь хочет кого-то погубить, то лишает его разума.
— Господь милосерден, его любовь безгранична, об этом вы забываете, Стоффа. Перечитайте книгу, которая у вас в руках.
— Господь наделил нас разумом и волей, чтобы мы стали лучше. Чтобы мы менялись сами и меняли мир к лучшему, а не просто читали тексты из Библии. Сейчас 21 век, и услуги чтецов, хвала Господу, уже не требуются. Мы должны показывать людям пример, направлять их, а не цитировать Священное Писание. Они его и без нас прочитать могут.
— Но не понять. Не всем дано…
— Святой отец, вы считаете себя выше тех, кто приходит к вам в Церковь. Вы думаете, они не смогут разобраться в Писании без вашей помощи? Вы думаете, что они глупы и невежественны?
Орландо молчал, но по тому, как краска заливала его лицо, Николо понял, что попал в больное место:
— Нет, святой отец, наша паства — не глупа, не всем, конечно, достает образования, но они явно не глупее нас с вами, так что людям от нас требуются не столько слова, сколько дела и пример. Бороться с голодом, с болезнями, помогать получать образование — вот наша задача, а не просто читать им произвольные куски Библии. И разобраться с существами за Барьером — это тоже борьба со злом!
— Но почему, кардинал, от вашей борьбы столько трупов? Может, методы не те?
— Увы, еще не изобрели методы бескровные и безопасные, когда ты борешься с людьми, привыкшими к насилию и убийствам. Но Господь хранит чад своих.
— Опять пустая демагогия.
Николо чувствовал себя беспомощным: этот упертый баран никак не мог понять, что ошибается в своих умозаключениях. Некоторая доля правды в обвинениях, которые он выдвинул против Николо, имелась. Он и сам начал замечать, как грех гордыни все прочнее укореняется в его душе, но надеялся справиться с ним, когда работа будет сделана. Пока это шло только на пользу дела: людям нравился его энергичный и властный стиль. Он помогал привлекать внимание к операции, а внимание означало деньги и поддержку. Но этот Орландо основательно погряз в своих фантазиях, надеясь, что проблема кровососов растворится сама собой. А еще он пошел на открытое предательство.