У кабинета с табличкой «Хирург-травматолог» переминалась целая толпа. В полутьме белели гипсовые и бинтовые перевязки, постукивали трости и костыли. Несколько фигур несмело преградили Славику путь. Отчаянно, умоляюще взывали: «Доктор, без талона примете?!» «Доктор, мы тут с семи утра, из деревни…»
Славик в разлетающемся халате торпедой пронёсся мимо, кинув на ходу: «Читать умеете? Приём с девяти». Захлопнул дверь. Стремительно, как всё, что он делал, выдернул из стола графин – почему-то с чаем. Вынул початую коробку шоколадных конфет.
Женька, чтоб унять в себе противную дрожь, плеснула чаю в стакан… Проглотила с выпученными глазами и закашлялась, половину пролила по подбородку и груди. Просипела:
– Славка… Кха-кха… Вот так запросто с утреца – коньячок?
– На, закуси конфеткой. Вкусная, с черносливом. У меня, старушка, два ночных дежурства подряд, четыре операции. Две плановые, две экстренные. Три полостные и внутричерепная, если это что-то тебе говорит. И, заметь, амбулаторный приём – я на полставке травматологом – никто не отменял. Без ста грамм сосудорасширяющего элементарно свалюсь. Так чего тебе?
– Ущипни меня, иначе я сойду с ума, – попросила Женька. Она вкратце передала разговор пациенток: – Ни-че-го не понимаю! Бесплатно врач не принимает. Платно тоже не принимает! За конфеты тоже не принимает! Лю-ю-уди в белых халатах, ау! А если человек, в натуре, подыхает?
Славик объяснил:
– Особенности бесплатной провинциальной медицины. Бесплатным, старушка, бывает только что? То-то же.
– Да ведь люди готовы платить!
– А на кой врачу 15 рублей врачу? 15 рублей врачу – это прямое оскорбление. Можно сказать, плевок в лицо.
– Почему 15? – не поняла Женька. – Платный прием стоит 250, прейскуранты развешены.
– А врачу от них перепадут копейки.
– А остальные куда?
– Это ты у мадам Гладышевой спроси.
– А чего врачихи не берут у больных конфеты, хоть чаю попить?
– А потому что твои больные не проверенные элементы. Может, подсадные утки и агенты мадам Гладышевой, и конфеты их – меченые?! У нас она намедни возглавила очередную кампанию: объявила охоту на врачей-взяточников. Стукачество между коллег поощряется.
Женьку, вроде бы согревшуюся после коньяка, снова слегка пробил озноб.
– Слав… Про тебя Людмила Серафимовна говорила, что врач от Бога. Ты бы, вместо чтоб спиваться, занялся частной практикой.
– Дурных нема. Чтобы мадам Гладышева налоговую и СЭС натравила? Было дело, по молодости и глупости на собрании выступил. Предложил перейти на сдельную: за каждого «лишнего» пациента надбавка к зарплате. Сразу ситуация высветится: к хорошему доктору очередь, у плохого хроническое безлюдье. Так меня собрание чуть не заклевало. Всех же устраивает уравниловка. Не надо конкурировать, бороться за пациентов, повышать профессионализм. Читать литературу не надо, ездить за свой счёт на курсы, на конференции разные, на симпозиумы. Зато если пациенту хамим или операция с летальным исходом – всегда свалим на маленькую зарплату…
Славик полез в карман халата, кинул в рот мятную жвачку.
– Давай дуй отсюда, старушка. Мне ещё своих больных расшвырять.
– А кого ты называешь мадам Гладышева?
– Съезди в город, в облздрав – увидишь. Начальница наша.
Каменный особнячок прятался под вековыми деревьями, в тихом и зелёном центре города. Здесь же в тени, под табличкой «Только для сотрудников» припарковалось стадо чёрных, с тонированными стёклами, лаковых красавцев авто – не каждый итальянский миллионер себе такие позволит. Дверь закрыта на кодовый замок. Стеклянная клетка охранника пустовала. Из примчавшейся «неотложки» выпорхнула сестричка, потыкала в кнопки, набирая заветное число.
– Вы к кому?! – спохватилась она, но Женька уже проскользнула на запрещённую территорию. Ковры, холлы с белыми кожаными креслицами и диванчиками, стеклянные столы с журналами, жирные пальмы. Стенд с заголовком «Здоровье – это наше всё». На нём яркие фотографии в дорогих багетах: загорелые, белозубые, жизнерадостно смеющиеся люди. Молодая пара на яхте под раздувающимися парусами. Пожилая – в нарядных спортивных костюмах под заснеженными елями. Голенькие малыши строят песочные замки на океанском золотом пляже…
На стене огромный портрет президента и – на всякий случай рядышком – премьера в ту же величину. Мадам Гладышева явно обладала тонким женским вкусом и правильным идеологическим чутьём.
Ура, и секретарши на месте нет. В конце овального огромного, как дрейфующая льдина, стола сидела хозяйка великолепного кабинета: блондинка в тугом, ослепительной белизны халатике, в высокой медицинской шапочке.