— Тай, пойдем в дом.
— Нет.
— Тай, — пробую позвать его немного настойчивее.
— Нет, Джесса. Просто оставь меня, хорошо?
— Нет.
И тогда он кричит, рычит практически, его шея раздувается от напряжения. Я не обращаю внимания на инстинктивное желание убрать подальше, когда он в таком состоянии, и обнимаю его со спины. Он такой разгоряченный, его тело пробирает крупная дрожь.
— Тай, расслабься. Тихо, — прижимаю его ближе, и когда он тянется и берет меня за руку, я выдыхаю с облегчением.
Тай разворачивает меня в своих руках и садиться на землю, баюкая меня словно ребенка. Стискивает меня в объятиях и утыкается лицом в мои волосы. Я застываю в таком положении и позволяю ему делать то, что ему необходимо. Он всхлипывает. Не могу понять, плачет ли он, однако, меня переполняет чувство любви и душевной боли.
— Мне так жаль, — тихо говорит Тай. — Мне так чертовски жаль.
— Во всем этом нет твоей вины, — я высвобождаюсь из его тесных объятий и сажусь перед ним. Беру его лицо в свои ладони, заставляя посмотреть на меня. — Это не твоя вина.
— Я виноват, детка. Мне нужно было держаться подальше от тебя, намного дальше.
— Тай, в ту ночь Марко увидел меня, потому что я вошла в тот бар. Я. Я сама вошла в твой мир. Ты не заставлял меня, не втягивал обманным путем, — вытираю влагу под его глазами, не уверенная, слезы это или пот. — Ты спас меня тогда. Если бы тебя там не было… Даже не хочу предполагать, что бы могло произойти.
— У нас не было ни малейшего шанса, так? — он задумчиво уставился мимо меня. — Я пытался оставаться в стороне от тебя, но ты продолжала врываться в мою жизнь.
— Потому что мы должны быть вместе.
— Мы не можем.
— У нас нет выбора. Я люблю тебя.
Он снова сосредотачивается на мне:
— Иногда мне становится больно в груди от того, что я к тебе чувствую.
Тай такой мужественный, такой доминирующий, что иногда я забываю, какой нелегкой была его жизнь. Что он был лишен того, что должно быть у каждого человека: любви, принятия, защищенности.
— Я не хочу, чтобы ты снова страдал, Тай. Хочу, чтобы ты был, наконец, счастлив.
— Я счастлив, когда с тобой, детка.
— Я тоже.
Он поглаживает мои руки, смотрит в сторону и спрашивает:
— Что он с тобой сделал?
— Тай…
— Мне нужно знать. Иначе мое воображение сведет меня с ума, и я захочу откопать его из могилы и убить снова.
Я глубоко вздыхаю:
— Казалось, я не ела и не пила целую вечность, и когда я сказала о своей жажде… — я убрала от него свои руки, сжала кулаки, ногти впились в ладони. — Он заставлял меня… или пытался убедить проглотить его сперму.
Глаза Тая зажглись гневом, он зарычал, но не сдвинулся с места. Он сидел и ждал продолжения.
— Сначала я боролась с ним, потом пришел человек и удерживал меня, пока он… заботился о себе. В итоге в первый раз меня стошнило. Кроме того, что он морил меня голодом и лишил удобств, все его действия… касались секса. И когда я… Мне жаль. Я знаю…
— Сколько раз он делал это с тобой, Джесса?
— Во второй раз он попытался засунуть мне в рот, и я укусила его. Поэтому у меня разбито лицо.
Тай немного улыбнулся краешком губ от гордости за меня:
— Хорошая девочка.
— Я думала, что он попытается снова после того, как оправится, но в этот момент появился ты и спас меня.
Тай подался вперед и поцеловал меня в щеку, немного задержался, а затем выпрямился:
— Мне нужно в душ.
Я попыталась встать, но он подхватил меня на руки.
— Я могу ходить, Тай.
— Мне это нужно, хорошо?
Понимая его желание быть ближе, я кивнула и позволила отнести себя в кровать.
— Я сейчас вернусь.
Он принял душ и меньше, чем через пять минут, забрался под одеяло, прижимая меня как можно ближе. И я отключилась, несмотря на раздражающие мысли, мешающие заснуть.
***
Когда просыпаюсь следующим утром, сторона кровати Тая холодная, и я выбираюсь из-под одеяла. После недолгой остановки в ванной иду в сторону раздающегося откуда-то шума. Полностью одетый Тай сидит за кухонным столом, его пальцы стучат по клавиатуре:
— Доброе утро, — приветствует он меня, не поворачиваясь.
— Как ты узнал, что я вошла?
— Всегда знаю, когда ты поблизости.
— Оу, — иду к нему.
— К тому же, я слышал воду в туалете.
Я оставляю очень влажный поцелуй на его щеке:
— Ха-ха.
— Там блинчики в микроволновке, — кивает он в сторону. — Бекон в духовке.
— Ты лучший!
Он усмехается, когда я влетаю на кухню и через несколько минут сажусь напротив него с тарелкой, наполненной блинчиками и четырьмя полосками бекона. Ребеночек проголодался сутра, что я могу сказать?