Она улыбается, и я встаю с табурета, а затем пробираюсь в гостиную. Тай хватает меня на руки, и я сажусь к нему на колени и зарываю лицом в шею. Папа прочищает горло и уходит.
— Обещай, что больше не будешь меня покидать.
— Конечно, нет. Я буду с тобой до тех пор, пока ты будешь со мной. Я, черт возьми, так тебя люблю, Джесса. Ничто и никто никогда не заберёт меня от тебя снова. Я обещаю тебе. Обещаю, детка.
Глава 23
Джесса
— Нам действительно не обязательно идти сегодня вечером, если ты не очень хорошо себя чувствуешь, — снова говорит Тай, когда я хватаю свой кошелек.
— Все хорошо, милый. Это же твой день рождения.
— Но твой срок через три недели. Ты плохо спала. Мне всё равно…
Я быстро перебиваю его.
— Всё хорошо. Это твой день рождения.
Он закрывает рот и кивает, затем открывает переднюю дверь. Тай беспокоится за то, что отправился на ужин в свой день рождения со мной. Это важный день. Я хочу отпраздновать тот день, когда невероятный человек появился на Земле только для меня.
Он будет беспокоиться ещё больше, когда узнает, что у меня были схватки весь день. Но это первый наш день рождения, поэтому я должна отпраздновать вместе с ним, и я настроена, заставить его чувствовать себя особенным.
Тай обнимает мою талию и помогает мне спуститься по лестнице, а затем поднимает меня в свой внедорожник. После того, как он усаживает меня, он целует мой живот, а затем меня. Его губы задерживаются на моих, и я хватаюсь за его руку. Когда он наклоняет голову и углубляет поцелуй, я сильнее сжимаю его руку. Потому что начинается схватка. Он рычит напротив меня, его язык погружается глубже, и я хныкаю от боли в животе.
Сразу же он отстраняется.
— Я сделал тебе больно?
Я качаю головой и пытаюсь дышать, но вместо этого издаю стон.
— В чем дело?
Мои пальцы пульсируют от того, как сильно я сжимаю его руку, и когда схватка начинает исчезать, я, наконец, отпускаю его. Черт возьми, я действительно хотела сделать для него что-то особенное сегодня вечером. Он был настолько бескорыстен, с того времени как прошло несколько месяцев… Черт, он был бескорыстен все время, которое я его знаю.
— Схватки, — признаюсь я.
— Что? — его глаза расширяются, и он хлопает моей дверью, затем бежит к стороне водителя. — С тобой все в порядке? — он заводит машину и срывается с места.
Внезапный прилив влаги стекает по моим ногам, и я прижимаюсь к Таю, прежде чем сказать ему:
— Да, я так думаю.
— Что значит, ты так думаешь? Что-то не так?
Ещё одна схватка поражает меня… Черт, промежуток между схватками тридцать секунд.
— Раньше у меня никогда не было ребенка. Я не знаю, как это должно чувствоваться, но это чертовски больно! — я кричу.
— Извини, детка, — он тянется и хватает меня за руку. — Я бы забрал твою боль себе, если бы смог.
Я кусаю свою нижнюю губу, поскольку ещё одна схватка, похоже, вернулась, и она причинила больше боли, чем последняя.
— Бл*дь!
— Иисус, роды очень близки.
— У меня были эти схватки целый день, но я хотела сделать что-то приятное для тебя, так как это твое…
— Иисус, бл*дь, Джесса. Я же сказал забить на мой день рождения! — кричит он.
Он никогда не кричал на меня, и из-за сочетания боли и моих обиженных чувств, я плачу… на самом деле рыдаю. Когда другая схватка сжимает мой желудок, я кричу, и его пальцы обхватывают мои.
— Черт, детка. Прости. Я ненавижу видеть твою боль.
Я даже не могу говорить, мне так больно, но, к счастью, мы приехали в больницу. Все размывается, как только Тай устремляется в больницу вместе со мной. Пот стекает по моему лбу, и я не могу объяснить давление между моими ногами.
— Мне нужно тужиться, — шепчу я ему, когда медсестра помогает перевести меня с кресла-коляски на кровать.
— Хорошо, детка. Подожди секунду.
— Я не могу.
— Ты можешь, Джесса. Ты сильная.
Мое тело дрожит, и я пытаюсь сжать ноги вместе, чтобы ребенок не выходил, но когда я чувствую, что что-то выскакивает, я кричу.
— Я не могу!
Медсестра кричит что-то о выпуклости, и я прижимаю свой подбородок к груди и толкаю. И толкаю. Я понятия не имела, что это будет так больно. Я просто хочу, чтобы все закончилось.
Тай не перестает хвалить меня, и внезапно я ощущаю, что ничего больше не болит, и единственное, что слышу, — это крик ребенка. Мой ребенок… наш ребенок.
— Святое дерьмо, — шепчет Тай. — Детка, ты сделала это.
Он убирает прилипшие волосы с моего потного лба, и я смотрю, как медсестра омывает маленького…
— Это мальчик или девочка?
— Это девочка, — она улыбается и укладывает ребенка мне на грудь. У малышки практически лысая голова, но на ней есть небольшой пух, который, я надеюсь, останется темным. Ее глаза закрыты, поэтому я не вижу их цвета, а ее нос — самая симпатичная часть тела, которую я когда-либо видела. Я даже не подозревала, что ребенок может быть таким маленьким. Она вся в морщинках. Но при этом она идеальна.