Я задействовал все свои каналы, но никто не смог пролить свет на происходящее.
Пока мне ясно одно: некто спланировал и последовательно осуществляет акцию то ли устрашения, то ли… сам не знаю чего. Посуди сам, каков расклад: обстрел заправок, проникновение в квартиру Широкова, покушение на его жизнь, которое сорвалось по чистой случайности. Киллер ушел, и никто не помешает ему повторить попытку.
За неимением ничего другого, я выдвинул версию личной мести. Но мотивы, мотивы? Единственная зацепка – давний конфликт между Широковым и Георгием Пилиным. Мы занялись отработкой этой версии, хотя мне самому она казалась «притянутой за уши».
Нам удалось захватить одного из налетчиков, некоего Завьялова. Он, как я и думал, оказался наемником и рассказал не много. Интересный факт – парень по фотографии опознал в Пилине заказчика. Если честно, я был удивлен и сбит с толку. Ни психологически, ни логически никак Пилин не тянет на эту роль. Мало того, по словам Завьялова, заказчик не скрывался, на встречу с ним явился лично и даже представился. Знаешь как?
Демоном Мрака!..
Тогда это показалось мне смешным. Сейчас я изменил свое мнение.
Налетчик выглядел ужасно напуганным. Мы рассчитывали с его подачи выйти на заказчика, но Завьялов без видимых причин умер. Прямо в охраняемом бетонированном подвале кто-то сумел с ним расправиться. Причем на теле не было серьезных повреждений. Как ни глупо это звучит… получается, Завьялов умер от страха.
С той минуты мной исподволь овладевала безотчетная тревога. Я ощущал «дыхание смерти» рядом с собой. Не могу передать этого чувства, но смерть как будто приблизилась ко мне вплотную.
То, что ты читаешь это письмо, свидетельствует в мою пользу. Я не псих, не паникер и не фантазер. Я умер! Это непреложный факт.
Я не трус и никогда не страдал неврастенией. Но предупреждаю: за всем, что творится вокруг Павла Широкова, скрывается нечто большее, лежащее за пределами нашего понимания.
Я думаю, после моей смерти он обратится за помощью к тебе. Будь очень осторожен. Выбирай сам, соглашаться или нет. В случае, если ты примешь решение ввязаться в это гиблое дело, тебе лучше знать все.
Подробности опускаю. Появится необходимость, побеседуй с Глобовым. Он посвятит тебя в детали. Со своей стороны оставляю тебе ниточки, которые не успел отработать.
Георгий Пилин.
Эльза Малер, ныне покойная.
Кинжал, оставленный неизвестным лицом в квартире Широкова.
Елена Слуцкая, соседка Широкова по дому.
Все отчеты о проделанной работе хранятся в моем служебном сейфе, в папке № 8. Копии материалов лежат у меня дома, в тайнике на балконе.
Прощай. Не поминай лихом. Борис Багиров».
Далее были приложены записки. Одна для Глобова, чтобы выдал из сейфа означенную папку Марату Калитину по первому требованию; другая – жене Лиде по поводу тайника.
Марат задумался. Смерть Багирова поразила его своей бессмысленностью. Смешно надеяться, что господин Широков не найдет себе другого начальника службы безопасности. Правда, на некоторое время он останется без надлежащей защиты. И злоумышленники попытаются использовать этот шанс.
Калитина не удивило упоминание Багировым Елены Слуцкой. Опять она! Теперь уже в связи с Широковым. Пора бы заняться этой дамочкой всерьез.
– Ты почему не спишь?
Марат поднял голову. Свеча почти догорела и чадила. В ее колеблющемся пламени Ангелина Львовна казалась взволнованной и растерянной.
– Я проснулась, а тебя нет, – сказала она. – Что ты делаешь ночью на кухне?
– Разбираю корреспонденцию, – улыбнулся Марат.
– Почему при свечах?
– Люблю живой огонь. Хочешь выпить?
– Хочу. – Она подошла к столу и посмотрела на письмо. – От кого это?
– От покойника.
– Можно полюбопытствовать?
– Тебе лучше не читать.
– Я сама знаю, что лучше, – она взяла письмо и вопросительно посмотрела на Марата. – Любовное? От женщины! Ты нарочно меня пугаешь, чтобы я не читала. Мертвецы писем не пишут.
– Пишут… иногда.
Калитин налил вина ей и себе. Она все-таки принялась читать, не обращая внимания на его предупреждение.
– Та самая Слуцкая? – спросила она, закончив.
– Интересно, да?
– А кто такой Багиров? Ты его знаешь?
– Знал. Мы пересекались по работе.
– Жуткое письмо! – поежившись, сказала Ангелина Львовна. – Мне холодно, закрой форточку.
Марат исполнил ее просьбу. Некоторое время они сидели молча. Свеча потрескивала, стекая на подсвечник.
– Надеюсь, ты не собираешься охранять Широкова?