Человек летел в небесах удивительно смешно. Время от времени он делал решительные взмахи руками, как птица крыльями. Несущая поверхность рук была ничтожна, и с точки зрения физики это были совершенно глупые действия.
Однако Мурад не смеялся. Он знал, что Иван все делал правильно. И это его беспокоило. Дело в том, что Мурад сам отлично умел летать.
Он был родом из высокогорного аула, в котором летали все. Мужчины и женщины. Старики и старухи просто целыми днями шастали по небесам, обучая мальчиков и девочек. Конечно, с точки зрения орлов скорость и качество полета людей оставляли желать лучшего, но аульских жителей это не волновало.
Впрочем, взрослые мужики летали редко. Почему-то это не казалось им особенно интересным.
Пока Мурад был юношей, он побывал на всех окрестных вершинах, напился воды изо всех горных родников. Но однажды - ему стукнуло пятнадцать - отец взял его вниз, в большой нижний аул, который, в свою очередь, был соединен с долинами плохонькой автомобильной дорогой. Автомобили вызвали у молодого человека настоящий восторг. Кроме "Жигулей", он увидел в этот день южнокорейский джип "Галлопер" и японский "Паджеро". В шестнадцать лет Мурад досконально знал все модели немецких автомашин - по каталогам, которые брал в том самом низлежащем ауле. А в семнадцать убежал из дома в боевой отряд.
Как правило, мужчины из летающего аула в отрядах не служили, война у них в селении считалась делом нечистым. Несмотря на многочисленные уговоры, они упорно продолжали придерживаться этой традиции. Но бедному Мураду командир пообещал через два года подарить белоснежный "Мерседес", и юноша беззаветно купился. Почему-то ему хотелось проехать на шикарной машине непременно по Грозному, в котором он ни разу не был. Восторг и уважение жителей столицы ему обеспечены, думал Мурад. А там и родители простят.
На этот раз перед ним поставили простую задачу: найти секретное российское подразделение, готовящее летучих десантников, и проверить, далеко ли они продвинулись в своих тренировках. И если достаточно далеко, то постараться притормозить их продвижение. Появление в российских войсках таких десантников грозило осложнить и без того непростую боевую обстановку в горах.
Наблюдая за Иваном Торопыгой в бинокль, Мурад понял, что этот парень скоро полетит по-настоящему. Собственно, он уже умеет летать, но еще не знает об этом. Притормаживать этого десантника нужно было немедленно.
Мурад быстро приладил свою тощую и поджарую ракету к плечу и нажал на спуск. Особенно целиться не надо было: у умного оружия была двойная система наведения: на тепло и на металл.
В этот самый момент летящий Торопыга, который сильнее всех сомневался в том, необходим ли летучему десантнику заспинный аппарат, пришел к окончательному и весьма опасному выводу. С апаратом летать не научишься! При чем тут техника безопасности? Зная, что ты всегда мягко приземлишься, ты мыслями будешь привязан к земле и не улетишь далеко. Не говоря уже о том, что организм отяжеляется от этого механизма и теряет летные качества.
Полет проходил как-то особенно легко и весело, и хотелось верить, что из этого может получиться кое-что интересное. "Как-нибудь приземлимся!" решил Иван и отстегнул ремни, крепившие летательный аппарат к спине.
Он лихо полетел дальше и с удивлением обнаружил, что начал даже понемногу подыматься вверх, к одной из заснеженных вершин. Брошенный им аппарат сразу отстал, а через миг по параболе нырнул вниз.
Между тем ракета-убийца, приближаясь к месту, в котором Иван и его летательный прибор разделились, в растерянности начала притормаживать. Хотя у ракеты и было два способа наведения: электромагнитный и инфракрасный, сейчас они оба ее запутывали. Электромагнитный поиск указывал ей на аппарат, потому что у него, хотя баллоны его были из пластика, были кое-какие металлические детали: крепежка, винты, другие мелочи. Однако у Ивана тоже было кое-что металлическое: застежка для пояса, часы. Иван тоже оставался возможной целью.
Инфракрасные данные тоже были противоречивы. С одной стороны, ракета зафиксировала теплокровного Ивана и, следовательно, готова была броситься за ним и прикончить. Однако пластиковый в своей основе летательный аппарат нагрелся от Ивановой теплой спины и еще не успел растерять свою теплоту. В инфракрасном смысле он представлял собою для ракеты столь же важную цель.
Маленький бортовой компьютер не давал возможности ракете размышлять очень долго. Поэтому она, секунду поколебавшись, наугад нырнула вниз за летательным аппаратом, вскоре его настигла, впилась в него, как борзая собака, и тут же разметала в клочья над пустынным ущельем. Нежно-розовое облачко летательного газа затерялось между других тучек великого и ужасного Кавказа.
Мурад хотя и досадовал, но сохранял невозмутимый вид. Он быстро уходил по склону в сторону Чечни, потому что понимал, что с башни обратят внимание на странное событие и начнут разбираться. А зачем ему это было надо?
Конечно, теоретически можно было бы попробовать догнать десантника в воздухе. Мурад летал гораздо быстрее этого русского, хотя и хуже птиц. Однако без тренировок у него сейчас ничего бы не получилось. Он попробовал как-то раз пролететь над небольшим ущельем. Дело было около месяца назад. Но в результате так расшибся, что его хотели отправить на пару недель в родной аул отлеживаться. С трудом уговорил Мурад командира не делать этого. Дедушка так бы его пристыдил, что непонятно было бы, куда деваться. А отец, скорее всего, просто-напросто избил бы. Поэтому Мурад вместо того, чтобы лететь за русским, пошел пешком незаметными тропами.
Иван тем временем радовался, летя на свежем просторе. Он понял, что у него получилось, что он летит, и уже ничто на свете не могло бы заставить его забыть этот способ передвижения. Это оказалось настолько естественным, что даже странно было, что он полетел только сегодня. Впервые он почувствовал, что когда-нибудь научится летать, три года назад в Боснии, охраняя разделительную линию между хорватами и мусульманами. Когда на тебя с двух сторон нацелены автоматы, чувства резко обостряются. Иногда ему казалось, что хорошо бы воспарить над враждующими сторонами во время перестрелки. Конечно, такие мечты для десантника непозволительны, но о них никто и не догадывался. В время перестрелок Иван Торопыга никуда не воспарял, а был в первых рядах среди тех голубых касок, кто отбирал оружие у безумцев. Вообще-то он и вправду в Боснии взлетел однажды в небеса - грубо, болезненно, но вполне реально, - когда бронетранспортер с совместным российско-португальским патрулем наскочил на мину. Он пролетел метров двадцать и сломал руку, но, слава Богу, не погиб, как остальные десантники, потому что в этот момент до пояса высунулся из открытого люка машины. А высунулся он как раз для того, чтобы посмотреть в небо и помечтать о том, что когда-нибудь научится летать.