Однажды, ближе к концу десятого класса, когда я все еще была той прежней непопулярной МакКенной, мы одновременно вышли из дома в очень дождливое утро. Он даже не спросил, нужно ли меня подвезти. Просто помахал ключами и подождал на подъездной дорожке с включенным двигателем, пока я набиралась храбрости, чтобы пробежать сквозь стену дождя и забраться на пассажирское сиденье его старой побитой «Тойоты Королла». Когда мы проехали подъездную дорожку, я неловко поблагодарила его; всю остальную дорогу до школы мы ехали молча.
– О боже, точно! – согласилась Кэндис. – Он фрик, но симпатичный фрик.
– Кто такой Трей Эмори? – с невинным видом спросила Вайолет.
– Ты знаешь кто, – поддела ее Оливия. – Это тот сексуального вида двенадцатиклассник с темными волосами. Он еще постоянно носит зеленую армейскую куртку.
– Тот парень? Он пугает меня, – возразила Вайолет, откидываясь и позволяя волосам намокнуть.
Мы с Треем были в каком-то смысле друзьями, но я не посмела встать на его защиту. Меня мучило подозрение, что наше знакомство не будет благосклонно воспринято.
– Ну да, и что? Мне очень интересно, что там под армейской курткой, – продолжила Кэндис. Она была воистину неисправима.
Вайолет вскинула одну из своих стройных лилейных ног, потревожив поверхность воды и образовав вокруг себя расходящиеся в нашу сторону круги.
– Что бы у него там ни было – я не хочу, чтобы оно шло со мной на танцы.
Меня несколько взволновало то, что Миша предложила Трея в качестве потенциального бойфренда Вайолет, а не мне, – и почему-то почувствовала облегчение, когда та отмахнулась от этой идеи. Скорее всего, это было из-за того, что я так давно его знаю и поэтому отношусь к нему немного собственнически – хотя он никогда не давал мне повода думать, будто я ему нравлюсь.
Пару часов спустя, съев принесенную Генри пиццу, а также поданный родителями Оливии торт-мороженое, сопроводив его дурацким групповым исполнением «С днем рождения», мы впятером в пижамах спустились в подвал Ричмондов.
Кэндис зевала, пока мы листали каталог «Нетфликс».
Сейчас было только около одиннадцати вечера, а мы уже обсудили последние сплетни, Осенний бал и песни, под которые мы могли бы копировать движения из музыкальных клипов. В предыдущие две пятницы в это время мы впятером вываливались из кинотеатров, хихикая и визжа после просмотра ужастиков.
– Как насчет «Кровавого урожая»? – предложила Миша, которая больше всех любила страшилки… Ей почему-то нравилось, когда ее пугают до смерти.
– Давай, – скомандовала Оливия из своего гнездышка на диване. Из-под полосатого шерстяного одеяла торчала ее загорелая нога. Теплый летний вечер превратился в прохладную осеннюю ночь, и мистер Ричмонд спустился вместе с нами после ужина, чтобы зажечь в камине огонь. Я сидела на полу возле дивана, держась как можно дальше от камина. Как всегда, меня не покидал страх огня.
– Мне нравится Райан Мартин, – прокомментировала Кэндис во время начальных кадров фильма, когда Райан Мартин, голливудская звезда, изображая вампира, вместе со своим верным кланом приехал в фермерское сообщество как раз в тот момент, когда город готовился к ежегодному карнавалу.
Кэндис потянулась к пакету мини-претцелей, подвинутому Мишей, и засунула в рот сразу несколько штук.
– Не могу представить, чтобы такой клевый парень, как Райан Мартин, когда-нибудь приехал в такой унылый городишко.
– Эй, ты! Пит такой же клевый, как и Райан Мартин, – возразила Оливия.
Кэндис драматично закатила глаза, глядя на подругу, сидящую на другом конце дивана.
– Ну да, конечно. Как скажешь.
Я нервно улыбнулась, не отваживаясь комментировать. На мой взгляд, Пит Николсон был таким же сексуальным, как и Райан Мартин, и таким же недоступным. Пит походил на олимпийского спринтера или кого-то в таком роде. Высокий, с идеальными чертами лица, он казался не на своем месте в нашем городке. Большинство парней Уиллоу телосложением напоминали коренастых футбольных полузащитников и готовились в будущем унаследовать загибающиеся фермы своих отцов.
Парень Миши – Мэтт – был милым, но таким же маленьким и компактным, как она. Он носил бейсбольные кепки задом наперед и частенько использовал рэперские жесты, хотя единственным, что хоть как-то связывало его с рэперами, была команда по рестлингу.
Айзек – «то-парень-то-нет» Кэндис – отличался квадратной челюстью и, наверное, считался бы симпатичным в любой американской школе, но было слишком легко себе представить рыхлого, опаленного солнцем фермера, которым он станет лет через десять. Многие мужчины в городе выглядели так, как однажды будет выглядеть Айзек: их лица преждевременно покрывались морщинами из-за долгих часов, проведенных за рулем трактора под палящим солнцем, а грязь под ногтями им не удавалось вычистить даже перед походом в приличный ресторан, где они иногда ужинали по воскресеньям.