- Не говорите ерунды! - голос сорвался на крик. - Кому она расскажет?
- Кому угодно! Особенно сейчас! Тебя и без того все ищут. За ее слова вцепятся, и мы оба попадем в неприятности. Зачем я вообще полез тебе помогать?! Ты сначала сына моего во все это втянул, а теперь и меня!
- Я могу уйти.
- Куда? - голос Кресби был полон скептицизма. - На ближайшее кладбище? Дэра ведь сказала, до ночи не дотянешь. Хотя, что она может знать?!
- Я в нее верю.
"Спасибо за доверие", - я скривилась, затем, поняв, что разговор закончен, постучала и зашла внутрь.
- Приветствую...
- Что ты делаешь? - нас разместили в небольшой комнатке рядом с чердаком, принесли мне котел с водой. Раненый дошел сам.
- Слушай, - я перевела взгляд с котла, в котором варился корень. Мне нужно было дождаться бледно-розового цвета, а затем обработать рану. - Я же не мешаю тебе заговоры против императора составлять и под стрелы попадать. Вот и ты не мешай мне зелье варить!
- Я не против, что бы ты мне мешала под стрелы попадать. Всегда мечтал о таком красивом щите.
- А я мечтала о спокойной жизни. Но ты решил рассказать мне, кто ты.
- И кто же я? - он насмешливо улыбнулся. - Ты ведь даже имени моего не знаешь.
- Ты заговорщик! Мне этого хватает! - я помешала деревянной ложкой зелье. Оно уже приняло багровый цвет. До светло-розового осталось совсем немного времени. - Кстати, как тебя зовут?
- Тебе полное имя? - он снова усмехнулся.
- Обойдусь! Меньше знаешь, крепче спишь. Но нужно ведь к тебе как-то обращаться.
- Мелл. Но неужели ты думаешь, что Кресби тебя просто так отпустит?
- Если бы ты не начал болтать...
- Он бы все равно тебя прикончил, - прервал мои сожаления Мелл. - Свою жизнь он ценит превыше твоей.
- А ты, значит, решил в доносчики податься? - скривилась я, пытаясь убедить себя, что его слова ложь.
- Ты спасаешь мне жизнь. Кем я буду, если отплачу тебе за это смертью?
- Эльфом, бессмертным - кем же еще. Тем, кто ценит свое "правое дело" больше моей жизни. Это только такие идиотки, как я, лечить таких больных берутся. Будьте вы прокляты, целительские способности! - я снова посмотрела на меняющее цвет зелье, пытаясь успокоиться. - Никогда я не смогу остаться в стороне, а потом не поплатится за это. И главное, жертва эта никому не нужна!
- Мне нужна! - Мелл коснулся моей руки кончиками своих пальцев.
- Ложись, - не обратив внимания на его слова и жест, предложила я. - Зелье уже готово. Сейчас наложу повязку.
Я смочила бинт в теплом отваре и осторожно начала накладывать повязку на голое тело. Случайно промахнулась и коснулась ладонью низа его живота. Попыталась незаметно убрать руку, но он перехватил ее.
- Тебе это нравится?
Я блеснула глазами.
- Вот еще! Я же сказала, что жалею, что вообще здесь оказалась. Отпусти руку, не то, чего доброго, отвар пролью, а тебе его еще пить! Сейчас я еще несколько трав туда брошу, он снова начнет менять цвет.
- Я тебе доверяю. Уверен, у тебя все получится!
"Если он пытался вселить в меня уверенность, то прогадал!"
- Зря! - я осторожно высвободила руку и закрепила повязку. Затем бросила травы в котел. "Как ведьма какая", - успело пронестись в мыслях.
Зелье снова начало кипеть. А на меня навалилась усталость. Ведь ничего не дается за просто так. За каждую спасенную жизнь целители платят частичкой своей. Теперь-то я понимала, может, Чекаре и не была такой уж старухой. Потому-то она и не признавалась, сколько ей на самом деле. Кто захочет, чтобы все знали, что в триста-четыреста она выглядит на все тысячелетие?! А все проклятый дар. Так по капле и уходит жизнь. Я и хотела отказаться от него, но душу не изменишь, как и судьбу!
Внезапно дверь распахнулась. На пороге появился слуга в короткой золотистой тунике.
- Гасите свечи! У господина гости. Не дай Духи, огоньком заинтересуются!
Я дунула, гася свет. Мы с Мелом оказались в темноте. Демон!
Я склонилась над котлом, пытаясь рассмотреть его цвет. Но он так и остался тайной.
- У тебя, вроде, зрение лучше, - обратилась я к Мелу. - Может, посмотришь на цвет зелья? Оно должно быть золотистым.
- Да я и тебя толком не вижу, - Мелл поднял руку, коснувшись моего плеча, затем начал опускать пальцы ниже.
- Прекрати! - я с дрожью отбросила его руку в сторону. - Поняла уже, что ты не зрячий! Придется положиться на удачу.
- А ты странная.
- Странная, что не бросаюсь тебе на шею, что не вою от страха, что считаю все твои идеалы несусветной глупостью?
- Что спасаешь мне жизнь.
- Согласна. Глупость это. Но Чекаре всегда говорила: "влечение это к травам, знания, что она мне передала, умения...есть не у каждого", а, значит, я не могу остаться в стороне. Как бы этого ни хотела. Слишком много во мне от нее. Не могу я просто так все забыть!
- Мне кажется, зелье уже готово, - он коснулся моих волос.
- Думаешь? - я недоверчиво подняла на него глаза. - Впрочем, твоя жизнь. Тебе и умирать, если что.
Я поднесла к его губам ложку, почувствовала, как он выпил зелье, и поднялась, отошла в сторону. Я надеялась, что Мелл не ошибся. Нет ничего страшнее для целителя, чем дать умереть тому, кто вверил тебе свою жизнь. Мелл не произносил ни звука. Я вздохнула и опустилась на колени.
- Пресвятые Духи леса, призраки умерших и нерожденных, живые и мертвые - все, кто слышит меня... - я произносила стандартную молитву Жизни, просила милости, защиты у всех созданий. Слишком велика была возможность, что Мелл погиб, что я не справилась, как тогда...
Казалось бы, прошло много лет, а я не забыла, не простила себе. И никогда не прощу. С глаз капали слезы, орошая каменный пол. Тратить золотые, чтобы купить у одного из торговцев даже самый простенький ковер в эту комнатушку, Кресби не стал. Впрочем, мне-то что?! Рыдала я не потому.
Я снова проиграла смерти!
Лишь тот узнает все блаженство жизни,
Кто сам у края пропасти стоял,
Кто, как слепой, опасности не видел,
Споткнулся, и чуть все не потерял,
Лишь тот поймет, запомнит и оценит,
Кто за какой-то день вдруг постарел
Лишь тот узнает, что такое воля,
Кто выл по-волчьи в четырех стенах
Кто, задыхаясь от душевной боли,
Узнал и понял, что такое страх
Кто километры взад-вперед отмерил,
Кто есть не мог, не мог ночами спать
Лишь тот поймет, запомнит и оценит
Что значит в этой жизни слово "мать"*.
* Песня Михаила Круга "Свобода"
Чекаре возилась с очередным зельем, а я сидела у постели раненого, пела, вкладывая, в это, в сущности, бесполезное занятие всю душу. Знахарка обернулась и внимательно посмотрела на меня, когда я допела куплет.
- Неужто, ты еще и провидец, девочка?
- Что? - я подняла на нее все еще затуманенные от песни глаза.
Знахарка только покачала головой и вернулась к прерванному занятию.
- Тяжело тебе в жизни будет. Не трать душу свою понапрасну.
- Не понимаю.
- Потом поймешь, да только поздно будет. Как я, лишь только старухой стала, так поняла, - Чекаре с сожалением махнула рукой. - Пой дальше, красивая ведь песня.
Тусклой свечкой застыло окно, тишина,
И играет с ночным фонарем вольный ветер,
А нам грешным свобода, как воздух, нужна,
Ведь она, как и мать, всех дороже!
- Про свободу он знает побольше тебя, - снова прервала меня Чекаре, убирая седую прядь с лица. - Глупый, мы и так свободны. Большая свобода только смерть. Да он едва ли ее сегодня не встретил.