Шулич: Послушайте, дама, поясните, пожалуйста, остальным, что мы просто здесь мимо проезжаем, чтобы вы смогли спокойно провести ваш концерт. У вас есть микрофон.
Жители деревни: А вы думаете, что мы здесь, по деревням, совсем дураки? Что нас проведет любой идиот, у кого случайно найдется пять минут времени?
Худолинка: Желание людей — закон, я всегда на стороне людей.
Сейчас она уже говорит на холеном, вычищенном словенском литературном языке, вспомнила, наверное, что говорит в микрофон. Эффект, кстати, потрясающий, она наклонилась к окну, я вижу ее лицо, а голос раздается по всей деревне и эхо разносится до холмов.
Худолинка: Я не собираюсь уходить от проблем, от педофилии и такого рода дел в угоду забаве! Мы по-любому повеселимся, только позже. Обязательно повеселимся!
Жители деревни: А что вам нужно в Кочевье? — У вас там что, кто-то есть?
Шулич: Дайте мне микрофон!
Худолинка голосом судьи, выносящим приговор: Не вижу никакого смысла в том, чтобы дать вам микрофон. Люди точно знают, чего они хотят, и у них на это есть все права. Здесь в Словении у людей есть права. Они здесь — у себя дома.
Агата прижимает ребенка к груди — я так и не могу забыть, что эта женщина мне просто так показала свою грудь — младенец спит, спокойно, безмятежно, ничего не замечая, похоже, для него уже наступила ночь, хотя для нас, похоже, все только начинается… За спиной у Агаты вижу другое лицо, уткнувшееся в стекло. Такая простая крестьянская рожа, лет тридцать, в данный момент агрессивная, но по сути какая-то наивная, мол, в какой иной ситуации ни в коем разе, даже и в голову не придет, просто это они такие странные, и как же с ними иначе-то? Кудрявые волосики, несколько спившееся лицо, открытые серые глаза — и мы, орудие спасения, здесь действительно стали театральным реквизитом для локальных праздников, поводом для развлекательного мордобоя!
Презель: Мы ведь тоже люди, уважаемая.
Шулич: Эй, послушайте, мы же должны где-то проехать. Или в Кочевье, или в Любляну.
Жители деревни: Ага, значит, тоже люди? Что вы за люди такие?
Жители деревни: У вас что, в Кочевье бабушка живет? Вы ей что, везете кусок потицы[21] и бокал вина?
Это последнее произнес сам кочевский соловей Филипс, боже мой, удостоил. Мне нужно купить его музыкальный диск. Он, кстати, совершенно не смущается.
Жители деревни: По этой дороге не проедет ни один цыган! В сторону Кота — ни один!
Жители деревни: Знаем мы таких, как вы! Вы просто издеваетесь и водите за нос честных людей!
Шулич тихим голосом: Да ни хрена вы не знаете.
Похоже, у него начинают сдавать нервы, это плохо, потому что для этого не то время и не то место.
Жители деревни: Разворачивайтесь! Мы здесь живем! В Кот мы вас не пустим! Разворачивайтесь!
А нам не очень и хотелось.
Худолинка: Не надо провоцировать людей, никто здесь не хочет проблем. Здесь присутствует телевидение, вы должны ответственно относиться к вопросу. Вы отвечаете перед общественностью, разве нет?
Я сзади: Слушайте, да придите вы в себя!
Последняя возможность, ведь этот Шулич с этим своим блеющим доленьским акцентом лишил государственные органы, которые представляет, последнего авторитета. Худолинка, наконец, увидела и меня, еще больше нагнулась, чтобы лучше слышать, я же просунулся вперед с заднего сиденья.
Я: Мы совсем не дураки, вам наверняка звонили с Камна-Реки, что мы к вам едем, не так ли? Вас предупредили, что мы здесь проедем, да? Да зачем нам этот ваш Кот, о чем вы говорите?
Как-то все сразу утихло, хотя я все несколько усложнил. Мне нужно было сказать что-то попроще, попонятнее, как авторитетному лицу с заднего сидения, но мне ничего другого просто в голову не пришло, слишком много адреналина — да, у меня тоже. Я уже не раз ссылался на сложные факты, странно, но этот аргумент обычно воздействует, раздается совсем мало сбитых с толку голосов, выражающих явное недопонимание.
Я: Ведь понятно же, что мы ее везем! Да, вот она, посмотрите, жительница муниципального округа Камна-Река, вчера еще ее показывали по телевизору!.. Вот она!
Это нужно было подчеркнуть, не так ли, граждане всегда граждане, а жители муниципального округа — жители муниципального округа, она не у них живет, а относится к муниципалитету Камна-Река! Мы же не вправе им ее подсунуть, если она формально из другого муниципалитета! Постоянное место жительства, прописка то есть, — слишком серьезный вопрос, чтобы его решать с кондачка, это вопрос бюрократический и довольно длительный, бумагомарательный, это же каждому дураку ясно!