— Не могу поверить, — говорю я, но господин министр был очень убедителен.
— Господин подсекретарь, — говорит он.
1Abakus «Наши бюрократы в целом — вполне нормальные люди»… Я вот не могу с этим согласиться. Им сильно не хватает знаний, и у них неправильное отношение к работе на государственной должности.
Т. н. НЕЗАВИСИМЫЕ, националисты, — ваши комментарии говорят о том, что вы просто выжили из ума. Этими своими цыганами и цыганским вопросом просто раскаляете политически напряженную ситуацию и науськиваете патриотичных словенцев, чтобы они еще больше ненавидели цыганское отродье и вас, националистов, вместе с ними. ПО СПРАВЕДЛИВОСТИ нужен незамедлительный референдум; граждане, а хотите ли вы получить в качестве соседей вороватых и ленивых цыган? РЕЗУЛЬТАТЫ народного референдума: нет, не хотим, 90 %. Это вы боитесь предложить, потому что трусите.
Независимое предложение — пусть цыгане загрузят свой мусор в машину, и пусть их отвезут на свалку! Даже я это могу сделать, чтобы вокруг дома было чисто. Но они поступают по-другому! Кур у меня больше нет, потому что каждый месяцу меня пропадало по одной курице, хотя все были под замком и никакой зверь не мог их украсть! Понятно? Да, пока у нас хватает денег, чтобы купить себе куриные яйца. Только сколько у меня денег, тебя не должно волновать, ты их не считал, ОК? Может быть, что у цыган этих денег даже больше, все может быть! Только почему я должен содержать эту гнилую и ленивую цыганщину? А где ты живешь — меня ни капельки не волнует. Если у тебя с ними прекрасные отношения, ты с ними и живи.
В общем, все понятно.
Наверху — если смотреть от машины, сейчас можно увидеть только наши черные силуэты на фоне светлого, вселенского неба — ветер дует, но это великолепно. А внизу — море темноты, действительно, с этой стороны никаких огней, просто невероятно в это время суток, какая пустота, как в раю!
Только вот потом я увидел одно исключение. Черт возьми, только этого не хватало.
Темнота была далеко не везде такой плотной и стопроцентной, сейчас можно было увидеть всю окрестность как на ладони. Я увидел кое-что, что меня совсем не порадовало. Верхушки сосен и буков недалеко от машины закрывали вид слева вниз, а отсюда все прекрасно просматривалось. Я бы скорее согласился, чтобы это были привычные фонари, которые бы подтвердили слова Агаты о спуске в цивилизацию, но вместо того вот — внизу, прямо под нами, мигает только легкий оранжевый свет, как завеса, слегка. Очень первобытно. Совсем необязательно всматриваться, чтобы понять, что это такое.
Явно не то, что хотел министр.
Презель: Вы видите то же, что вижу я?
Я кинул на него беглый взгляд — да, он тоже смотрит вниз. Мы оба замолчали; говорят, молчание — самый лучший ответ. Конечно, вижу. В горле ощущаю комок. Огромный космос, а внизу — магия огня. Огонь — это действительно что-то первобытное. Обычно он у меня пробуждает в памяти приятные моменты. Школьный разгул после Юрьева дня на люблянском холме Рожник, включая рвоту после пьянки и синяки на теле от неудобной позы. Огонь на одиноких скалах на море летом, два старших приятеля романтично бренчат на гитаре, а в темноте светится кожа молодых девчонок, пахнущих… — золотое время! Или это, как в рекламе, что же там точно было, ну, в общем, сто лет назад был такой рекламный сингл, который встрял в голову, как гвоздь:
Думаю, это про шампунь. А сейчас… Я никогда не думал, что мне когда-нибудь станет плохо, если я в темноте увижу огонь. Хотя это и не пожар.
Шулич нерешительно: Девка сказала, что с этой стороны только пара домов. Как она сказала — Старый Брег, что ли?
Нет, мы не можем так сразу сдаться.
Презель: Старый Брег.
Это нам сейчас совсем не нужно. Понятно, значит, и внизу про нас не забыли, это видно. Сарафанное радио сработало на отлично, новости проникли повсюду, даже до этих трех домов, где, между прочим, есть телевизор. Но, в конце концов, это тоже ориентир, тот самый ориентир, о котором говорил Презель, — сейчас мы точно знаем, где деревня и где люди. Даже с учетом того, что мы сейчас больше всего хотели бы, чтобы они о нашем существовании просто забыли.