— Боже, Доди! — ахнула я. — Нельзя просить кого-то дать себя понюхать. Это невежливо!
Дез залился румянцем. Доди парировала:
— Нет, неправда. Невежливо говорить кому-то, что от него воняет. К тому же я знаю, что от него хорошо пахнет. Ты мне сама вчера говорила.
Дез поднял голову и заулыбался, глядя на меня. Настал мой черед краснеть.
— Он пробыл у нас всего минут двадцать, — сообщила я Пенни по телефону, делая глоток мерло. Я должна была выговориться и отчитаться о недавнем визите мужчины, который меня совершенно не интересовал. С моего наблюдательного пункта на террасе я могла пристально следить за детьми, игравшими на пляже. О чем я не волновалась, так это о том, что они полезут в воду. На это все еще не было никаких шансов.
— Сегодня суббота. Думаешь, у него свиданка? — спросила она.
— Он сказал, что у него дела. Прозвучало очень подозрительно.
— Да у тебя все подозрительно.
— Но ведь так и есть. Если он не в больнице, что у него за дела?
Она оглушительно рассмеялась мне в ухо:
— Может, он вампир. Или мужчина по вызову.
— Или и то, и другое, — задумчиво протянула я. — Пейдж сказала ему, что ей нравятся его духи. А Доди спросила, не носит ли он подплечники.
Доди все никак не могла забыть про подплечники, популярные в восьмидесятых, и была уверена, что мода на них вернулась. Видимо, тогда же, в восьмидесятые годы, она от кого-то услышала, что подплечники делают бедра стройнее. Поэтому она всегда запихивала в блузку сразу по три или четыре пары подплечников, но не закрепляла их, поэтому они непременно съезжали вниз и торчали буграми по всему туловищу, а потом выпадали из рукавов и оставляли за ней след, как крошки от пряников в сказке про Гензеля и Гретель.
— Думаю, он все же не носит подплечники, — предположила Пенни.
— Нет, — вздохнула я. — Плечи у него свои, родные.
— Ты не пригласила его на ужин?
— Нет, потому что Джаспера не было дома, а я совсем разучилась готовить. Да и потом, это показалось бы жестом отчаяния. И вообще, не так уж мне хотелось, чтобы он остался. — Я залпом осушила то, что находилось в бокале.
— Да-да.
— Ты знаешь, что самое странное?
— Невероятно огромные ноздри Ричарда?
— Нет, помимо них. — И, кстати, не такими уж они были огромными. — Джордан начинает ему доверять. Ты же в курсе, каким робким и стеснительным он был с тех пор, как ушел Ричард. Но когда Дез сменил повязку Доди, Джордан начал показывать ему свои игрушечные грузовики.
— Да, странно, — согласилась Пенни. — Может быть, это как щенки чувствуют людей, которым нравятся собаки?
— Ты сейчас сравнила моих детей с собаками?
— Нет. Ну, может, кое в чем. Но я к тому, что вдруг он любит детей, а они это чувствуют. Он же из неотложки? Ему, должно быть, часто приходится успокаивать детей.
Меня захлестнуло разочарование от того, что мне самой это не пришло в голову. Его способность находить общий язык с моими детьми вовсе не была каким-то особым знаком свыше. Просто он умел ладить с пациентами.
ГЛАВА 7
— Кайл, это — Сэди. Сэди, это — Кайл. — Фонтейн представил нас друг другу, когда мы собрались на ланч в маленьком стильном бистро на Мериголд-лейн. Белл-Харбор застрял в прошлом, но среди приманок для туристов и антикварных лавчонок можно было обнаружить этакие модные островки.
Густые светлые волосы Кайла были коротко острижены, а глаза на темном от загара лице так сверкали, что от них было невозможно оторвать взгляд. Когда мы пожали друг другу руки, я невольно ощутила, что он весь искрится — до такой степени сексуален.
— Сэди, приятно познакомиться, Фонтейн о вас столько рассказывал.
— Только хорошее, — отшутился Фонтейн.
— А кроме хорошего и рассказывать нечего, — заверила я Кайла.
— Садитесь, пожалуйста. — Он отодвинул мой стул.
Да он еще и джентльмен!
Я постаралась сосредоточиться на делах, с молчаливым укором взирая на Фонтейна. Он должен был предупредить, что его босс такой классный. А то я растерялась. А может, так и было задумано, и вся эта болтовня о работе была лишь предлогом, чтобы нас познакомить? И как только Фонтейн осмелился так мной вертеть? И все-таки этот парень был суперским — с большой буквы С. И хотя романтика меня не интересовала, смотреть на Кайла было весьма приятно, и от этого злиться на Фонтейна не получалось.
Подошла официантка, и мои спутники заказали мерло. А я — коктейль «Космополитен», стараясь выглядеть… ну… хотя бы не отсталой. И к тому же мне не хотелось, чтобы у меня потемнели зубы.