Я едва не поперхнулась. Надо же, опытный работник! А отправлять меня одну-одинешеньку, разбираться с неизвестными шутниками, это, оказывается, у нас стандартная схема! И деваться некуда, приходится фасон держать.
Гордеев не стал спорить, хотя вид у него был, все равно, недовольный:
– Только пусть собирается быстрее, чтобы мне не ждать. Я и так с вами полдня потерял.
Разумеется, разве этот человек упустит возможность сказать очередную гадость? Клиент! Очень хотелось ему ответить, но я сжала зубы и вышла из кабинета.
Нина сидела в наушниках и со скоростью квалифицированной машинистки стучала по клавишам компьютера. Не прерывая своего занятия, она кивнула на сотовый телефон, лежащий на уголке стола:
– Возьми. Здесь забиты номер офиса и наши личные тоже.
– Спасибо, – мне стало чуть-чуть легче. Я взяла телефон и перегнулась через стол, чтобы взглянуть на экран. Интересно же, чем Нина так увлечена. То, что я увидела, меня ошеломило. Нина заносила в компьютер краткое содержание того самого разговора, который шел за дверью кабинета Баринова. Что же это, она подслушивает? Я растерянно смотрела, как на экране появляются новые строчки:
«Предлагается подписать договор. Аванс желателен сегодня, а по окончании работы – полный отчет…»
А собственно говоря, чему я удивляюсь? То, что подобный протокол необходим для работы, это сомнению не подлежит. Наверняка, и контрольная аудиозапись идет одновременно, все правильно.
И то, что Баринов посылает меня одну, тоже правильно. Он в меня верит, и Нина в меня верит, и я в себя, тоже верю… или не верю?
Я переобулась и достала из шкафа куртку. В этот момент, из кабинета шефа вышел Гоша.
– Рита, ты готова? Гордеев сейчас договор подпишет и поедете.
Я молча застегивала куртку. Я вовсе не была готова. Я вообще никогда не буду готова!
– Вот и ладно, – Гошка внимательно осмотрел меня, поправил воротник. – Главное – не психуй, держись уверенно. Фотографию забрать и на людей посмотреть ты вполне в состоянии.
– Гоша, а как же я… – голос мой предательски дрогнул. – Ведь это что, уже работа? По-настоящему?
– Не психуй, – строго повторил Гоша. – Подумаешь, вывести на чистую воду какого-то остряка! Что тебе, в твоей школе, никогда кнопки на стул не подкладывали?
Я нервно хихикнула. Вообще-то, кнопок мне не подкладывали. У современных деток другие развлечения. Но ни один хулиган не ушел от справедливого возмездия. Молодец Гошка, вовремя он мне это напомнил!
– Основное правило: слушай побольше, говори поменьше, – оказывается, кроме психологической поддержки, мне полагался и комплект ценных указаний. – Постарайся оценить взаимоотношения в коллективе – способны ли все трое действовать заодно. Осмотри кабинет, особое внимание обрати на стол. Ящик запирается на ключ – проверь нет ли царапин около замочной скважины. Планировку офиса уточни. А если какие заморочки будут, сразу звони.
– Блокнот возьми, – напомнила Нина, не отводя взгляд от экрана.
– Думаешь, понадобится? – усомнилась я.
– Я тебе что говорила? Никогда не надейся на память.
Точно, говорила. На второй день моей работы в агентстве, когда вручала симпатичный рабочий блокнотик: небольшого формата, с удобной петелькой для шариковой ручки. А Гошка еще добавил, что голова – инструмент ненадежный, всех мелких подробностей удержать не может. Слово же записанное, практически вечно.
– Ну да, как же, помню. Протоколы не горят.
Я зашла в нашу комнату и взяла со стола блокнот. До сих пор, он был девственно чист и не думаю, что сегодня это положение изменится. Разве что, записать свои впечатления о Гордееве? А, знаю! На первой странице я нарисую план офиса фирмы «Апрель»!
Глава вторая
О том, что поездка с господином Гордеевым никакого удовольствия мне не доставила, говорить излишне. Хорошо еще, что ехать было не так далеко. Не прошло пятнадцати минут, как он припарковался на стоянке рядом с девятиэтажным зданием, высокий цоколь которого был неаккуратно обложен мелкой светло-голубой плиткой. Торопливо, чтобы не сердить клиента, я выбралась из машины и удивленно повернулась к Гордееву:
– У вас здесь что, всегда так?
Хотите знать, что именно меня так удивило? Отвечаю: суета. Непонятная и, прямо-таки, неприличная суета и суматоха. Двенадцатый час, разгар рабочего дня, самое, как я понимаю, «творческое время». А народу на крыльцо вывалило – не протолкнешься. Казалось, что все сотрудники фирм, расположенных в этом, отнюдь не маленьком, офисном здании, вышли на крыльцо – покурить. И над этой импровизированной курилкой стоял гул: еще бы, больше сотни человек говорили одновременно.