— Успокойся, любимая, — сказал Данвити. — Ты не должна огорчаться, это дело того не стоит. Хью прав в отношении завещания. Возможно, он прав и в том, что касается обучения Мейри. Это не причинит ей вреда и, в конце концов, возможно, поможет ей найти мужа.
— Да, обучить ее всему — дело хорошее, — сказал Хью. — Все мы знаем, как резко неожиданная смерть может изменить жизнь каждого, кого это коснется. Более того, сэр, вам бы следовало обучить обеих ваших дочерей. Годы раздоров, борьбы и сражений здесь, в приграничных районах, не прошли даром: многие наши женщины унаследовали титулы и получили полные права. И, несмотря на времена затишья, эти раздоры могут вспыхнуть вновь в любой момент.
— А-а-а, теперь я понял, в чем дело, — вмешался Рид. — Ты боишься, что у меня будет больше земель, чем у тебя, к тому же я получу древний титул барона. Это даст мне определенные преимущества, а ведь ты вечно обижал меня! Вы с отцом просто хотели избавиться от меня! Только Фелина…
— Довольно! — не допускающим возражений тоном промолвил Хью.
— Но ни одна женщина не может управлять поместьями так же успешно и умело, как мужчина, — быстро вставила Фелина. — И ты должен об этом знать, Хью. Ты должен поддерживать выбор Рида.
— Ты удивляешь меня, Фелина, — сказал Хью. — Я был уверен, что ты согласишься, что хорошо обученная женщина может стать лучшим управляющим, чем ничего не умеющий мужчина. Кто-нибудь учил чему-то Рида? Или ты считаешь, что одна его принадлежность к мужскому полу — лучшая рекомендация для выполнения этого задания?
— Если кто-то и должен был обучать его, так это ты! — язвительно бросила Фелина.
— Да, я должен был, — согласился Хью. — Но Торн-хилл находится не на Луне, а я поверил твоим настойчивым заверениям, что ему будет лучше с тобой. Более того, насколько мне известно, Рид не проявил ни малейшего желания обучиться хоть чему-то.
Заметив, как изменилось лицо Хью, Дженни спросила себя, скажет ли он еще что-то или Фелина вновь нападет на него, однако оба продолжали молчать.
— Вот так, — наконец сказал Хью.
Подняв пергаментные листы, он добавил:
— Если кто-то из вас троих или вы все вместе решили, что можете захватить все поместья Исдейлов, то очень скоро вы поймете сйою ошибку. Не только самой Дженни известно, что ее муж не может завладеть ее титулом без ее на то воли, но и закон встанет на ее сторону, если она вздумает оспорить пункты этого договора. Так что эти документы не имеют никакой ценности. Вы должны составить новые.
— В таком случае мы так и поступим, — сказала Фелина, многозначительно взглянув на Рида.
— Нет, не так, — промолвила Дженни, вставая с места. — Я не подпишу ничего подобного. Всем вам с самого начала было известно, что я не хочу выходить замуж за Рида Дугласа.
— Это мы еще посмотрим, — бросил Рид. — Ты обручена со мной перед лицом Господа, и я добьюсь того, чтобы ты выполнила свое обещание выйти за меня замуж.
— Возможно, твои слова не были бы лишены смысла, если бы на пути вашего союза не встало одно препятствие, — тихо проговорил Хью. — И, как бы тебе ни противно было узнать об этом, вынужден сообщить, что такое препятствие существует.
— О чем, черт возьми, ты сейчас толкуешь? — спросил Рид.
— Я хочу сказать, что Дженет уже вышла замуж, — сказал Хью. — За меня.
В поднявшемся гвалте гнев Хью — а он так и рвался наружу с того самого момента, когда они вошли в покои Фелины — стал остывать. Фелина, Данвити и Рид начали так нелепо что-то выкрикивать, перебивая друг друга, что этого было достаточно, чтобы его злость на всех троих и на каждого в отдельности начала угасать, хотя и не угасла окончательно.
Хью произнес только пару-тройку фраз, а Фелина и Рид, кажется, обвиняли его в предательстве интересов семьи Дуглас, а Данвити — в том, что тот предал самого себя. Данвити, со своей стороны, не обращая на них внимания, без конца повторял, что требует объяснений.
Посреди этого гвалта стояла Дженни — она была холодна и равнодушна, словно пришла на прием к какому-то местному сановнику, а его ребятишки внезапно затеяли ссору. Глядя на нее, можно было подумать, что она не имеет никакого отношения ко всему этому.
Хью казалось, что Дженни похожа на остров спокойствия в бурном океане, хотя он ничуть не сомневался, что под спокойной маской скрываются сильные эмоции.
Ни одним словом она не выказала своего отношения к этой троице, а ведь она больше остальных пострадала из-за предательства Данвити. Как ее опекун — да что там, как ее дядя! — он был обязан заботиться о ней, честно выполнять свой долг. Но из-за его привычки во всем потакать желаниям своей жены, пусть и вызванной его мужским стремлением к миру и покою, он совершенно забыл о Дженни, забыл о ее интересах.