Мальчик никогда не обращал внимания на окружающую похоть, просто принимал её. К этим годам для мальчика она стала неизменным видением окружающего мира. Он будет видеть её повсюду. Всех людей, с которыми он будет вступать в отношения, будет вести именно похоть. Все книги, по его теории, печатаются из-за неё и для неё. Люди рождаются в результате похоти, живут ради неё, стареют, вспоминая о ней, и умирают, забыв самое сокровенное. Иных причин для мальчика не существует. Он попытается бороться с ней, но постоянно будет поддаваться. Он больше никогда не сможет воспринять настоящую чистую любовь. Любовь, с которой сейчас остался в одиночестве Артур Робертович.
Высмеянный начальник, растирая в бакенбарды слёзы, вошёл обратно в кабинет. Он держался стороной с развёрнутым от девочки корпусом. Я же не такой. – Вертелось у него в голове, а девочка ждала. Мужчина собрался и сухо высказал ей план действий: вскоре должен был быть готов контракт, который она, как теперь окзывалось, подала при первой же их встречи. В контракте сотрудничество на несколько лет вперёд. По предыстории контракта придумалось, что девочка сама им названивала, умоляя редакцию взять её к себе. Теперь же редакция разрывает этот контракт. Ничего, кроме выплат по единственной книге, ей не светит. Как только закончится временная регистрация, ей тут же необходимо покинуть квартиру.
Растерянная Марго с радостью согласилась. Через несколько минут она подписала бумаги полугодичной давности, и мужчина их разорвал. Он сказал, что этого достаточно, чтобы директора успокоились. Девочке больше не нужно ни с кем встречаться или что-либо подписывать. В срочном порядке ей перечислят всю условленную сумму на карточку.
- Что же, тогда до свидания? – Проговорил мужчина, также рассматривая улицу у подножья здания. – Извини, если… ах, да. Не извиняй. – Вспомнил он написанные ею слова Клевера: «Если я хотел что-то сделать, то не за что извиняться, если не хотел, то я и не виноват».
- Пока. – Маргарита осмотрела ещё раз его силуэт и вылетела из редакции.
Ей больше ничего не нужно, она больше никому не нужна, все обязанности или зависимости пали. Девочка летела домой по первому снегу, забывая, оставляя всё неприятное позади. Люди навстречу шли озлобленно и подавленно. Они торопились из одной бетонной коробки в другую. Желали скорее убраться из тошнотворного дома на отвратительную работу, чтобы потом бежать с неё домой. Люди эти живут только во время пути, когда им никто не пилит мозги, когда не нужно думать, когда можно успокоиться и созерцать, ожидая прибытия. Всё что им нужно было это успокоение и отдых, чтобы бремя спало с плеч.
Но скидывать они его сами отказывались, потому что долгие годы натягивали на себя эти режущие плечи лямки. Затем регулярно подбрасывают в рюкзак камни, чтобы он ещё сложнее тянулся. Рюкзаком этим, конечно, можно и дать кому-нибудь как следует, но и спину он искривляет знатно. Зато с такими рюкзаками мало кого встретишь, только с такими рюкзаками пускают на жаркие островные пляжи, где тебя поют до потери пульса, чтобы ты забыл всю тяжесть и как можно больше растранжирил. С такими рюкзаками все тебя уважают – ты же не просто так его носишь. Другие носили, вот, сейчас ты носишь и третьим пример подаёшь. Люди с такими рюкзаками даже знать не знали о такой девочке, как Маргарита, или всей ситуации с её книгой и не замечали ни её, ни кого-либо другого на дороге.
Пальцы утыкались в девочку в основном носителей полупустых рюкзаков. Которые думали с помощью книги научиться распределять вес правильно по телу, чтобы легче ходилось, а то и бегалось. Но способ всех подвел. Книга учила выкидывать рюкзак со всем содержимым. Она открыто указывала на ненужность каждой вещи в рюкзаке. Это означало, что невозможно было бы судить человека только по одному объёму рюкзака, пришлось бы ещё и разбираться в качестве вещей и их нужности. Людям это было не к чему, вот они и кричали девочке вслед различные оскорбления из своих обвисших сумок. Когда какая-нибудь язвительная фраза вылетала, то и идти становилось легче. Слова эти стремились прямо в девочку, но никогда не достигали цели. Бросающие были метки, но невозможно попасть в центр, если его нет. Слова не могли попасть в сумку к девочке, потому что девочка её выбросила. Слова могли бы отпечататься на заново разжившемся дневнике Клевера, но и его Марго оставила. Она и так может сказать ему что захочет, не обязательно это записывать, а он всегда её услышит. Он теперь останется только с ней и навсегда.