станется лишь пустая, не способная чувствовать оболочка? Тобой движет бесцельность, Привратник, и ожидает тебя лишь смерть, о которой никто и не вспомнит. - Мной движет долг, - возразил Коред. - Долг? - засмеялся монстр. - Значит, ради долга ты и твои предшественники слоняются по миру, борясь с ветряными мельницами? Ты жалок, Привратник. Ты лишь средство, марионетка в руках людей, в отчаянии сотворивших тебя. Ты просто шут. - Шутам случается убивать королей, - ответил Коред и неожиданно бросил факел на землю, накрыв его сверху сдёрнутым с плеч плащом. Воцарилась тьма. И монстр, каким бы великим он себя не считал, попался в ловушку охотника. Едва Коред почувствовал уже знакомую тяжесть в теле, он выдернул из земли меч и слегка задел им дугу серебряного порошка. Ещё миг, и темноту разорвала стена яркого, желтовато-алого пламени. Раздался отвратительный визг, монстр оказался внутри горящего круга, залитого светом. Коред не стал ждать и в несколько прыжков пересёк кольцо пламени, встав у заранее заготовленного зазора между пылающими стенами. Меч, не отражавший ни блика, ни сполоха, был у него в руке. Теперь Коред мог рассмотреть монстра, сбитого с толку внезапным взрывом огня и света. Он метался из стороны в сторону, выворачивая куски земли, ошеломленный и ослепленный. Тварь не имела ни рук, ни ног, и буквально парила в нескольких футах над землёй. Его бесформенное тело постоянно меняло форму, то растягиваясь, то превращаясь в шар из сотен щупалец разной длины, напоминавших чешуйчатые змеиные хвосты, поблёскивающие в свете пламени. Охотник не смог разглядеть ни глаз, ни пасти чудовища. Коред не спешил бросаться в атаку: движения взбешенного монстра были через чур хаотичны и непредсказуемы, да и охотник пока мало представлял, на что тот способен. Более того Коред боялся отходить от единственно выхода из огненного кольца. Если монстр сбежит, то бой можно считать проигранным, и неизвестно, что тогда будет. Коред мог бы завершить круг, но пламя, зажженное от рунного порошка, горит очень долго, и в случае выживания Кореду пришлось бы просидеть в кругу огня до следующего заката. Монстр, казалось бы, успокоился. Парящая, извивающаяся сотней склизких щупалец тварь приближалась к Кореду. Из недр бесформенного тела высунулись пара длинных, не меньше восьми футов, щупалец. Извиваясь, подобно змеям, хлеща по земле, они кинулись на охотника со скоростью выпущенной стрелы. Коред отскочил вправо, прикрывая себя мечом. Одно из щупалец своим концом задело режущую кромку «Привратника», и фут склизкой плоти, срезанный начисто, упал охотнику под ноги. Монстр завизжал, и его визг напомнил Кореду звук скребущих по стеклу гвоздей. Охотник пошел боком, прикрывая собой выход из пекла. Второе щупальце бросилось ему прямо в лицо, но Коред присел и сделал верхний выпад мечом, скользнув по чешуйчатой плоти. Монстр отшатнулся. Его обрубленное, змееподобное щупальце извивалась у земли, будто готовясь нанести удар. Вторым он размахивал над своим телом, словно пращой. Коред понял, что монстр пытается запудрить ему голову. Если охотник атакует один из этих мерзких отростков, монстр достанет его вторым. «Если царь расположен поиграть, шут подыгрывает». Коред бросился вперёд, но выбрал целью атаки не одно из щупалец, а переливающийся змеиный шар. Чудовище, обыгранное в своей же игре, атаковало вьющимся у земли щупальцем, вторым прикрывая своё бесформенное тело. В последний момент охотник сменил направление движения, перекатился влево и размашистым ударом срубил пронёсшийся над головой змеиный хвост. Тварь завизжала от причинённой ей боли, но Кореду было больно ничуть не меньше. При перекате он задел обгоревшую руку и теперь миллионы невидимых игл пронзили её от кончика пальцев до предплечья. Воспользовавшись замешательством монстра, в приступе боли сотрясающего землю оставшимся щупальцем, Коред вернулся на свою позицию у выхода из кольца. Он устал, от жара горящего пламени по лицу стекал пот, а покалеченная рука нещадно болела, грозя свалить его с ног. Монстр унялся, и теперь осторожно парил из стороны в сторону, выбирая, с какой лучше напасть. Коред не мог позволить ему перенять инициативу. Пройдя несколько маленьких шажков вперёд, он сделал выпад мечом, и тварь подалась назад. Царь уже понял, насколько опасен этот пустой человек с перевязанной рукой, а потому не спешил нападать. Охотник отступил вправо, удаляясь от целого щупальца, а затем резко прыгнул вперёд, проделав мечом несколько извилистых дуг. Фехтовальное представление возымело эффект - монстр рванул в другую сторону, таща за собой щупальце, и тут Коред опустил меч. Увидев брешь в обороне, длинный отросток чудовища бросился к охотнику, но в последний момент изменил траекторию, и попытался ударить его в лицо, а не в грудь. Коред вскинул клинок, но было поздно. Используя лишь одну руку, он не мог орудовать мечом так же быстро, как если бы работал двумя. Намереваясь перерубить щупальце пополам, он лишь слегка задел его, но этого оказалось недостаточно. Край щупальца ударил охотника в лицо и он, потеряв равновесию, повалился на землю. «Не останавливайся», - мелькнуло у него в голове. - «Не останавливайся, или тебе конец». Сжав в кулаке рукоять меча, Коред стал кататься по земле, постоянно меняя направление. С каждым новым перекатом боль застилала глаза пеленой. Монстр, почувствовавший превосходство, стал бить раненым щупальцем, пытаясь попасть в катающегося по земле охотника. Удары были столь сильными, что после каждого из них в земле образовывалась вмятина. Коред, подгадав момент, когда монстр замахнулся для очередного удара, попытался подняться на ноги, но не успел. Удар змееподобного щупальца походил на удар тарана, крушащего замковые ворота. Охотник рухнул на спину и сил двигаться у него почти не осталось. «Тварь сломала мне рёбра», - дошло до него. Избитый, израненный, он всё ещё не выпустил меч. Щупальце, тем временем, извивалось над ним, и плоть на его конце раздвинулась, обнажая белёсый костяной шип, не меньше фута длиной. «Конец», - пронеслось в голове у Кореда. Опустившийся шип пронзил его левое плечо, пригвоздив к земле. Коред пытался кричать, но не смог выдавить из себя ничего, кроме едва слышимого мучительного стона. - Я же предупреждал тебя, Привратник, - прошипело чудовище, медленно подплывая к распластанному на земле охотнику. - Ты пал, а я буду продолжать жить. Огромный, нависший над Коредом клубок из покрытых слизью маленьких щупалец стал раздвигаться, обнажив похожее на пасть отверстие, с дюжиной пульсирующих мышечных языков. Коред, ведомый скорее инстинктом, нежели разумом, собрал последние силы и вонзил клинок в пригвоздившее его щупальце. «Привратник» прошел сквозь зауженный к концу мясистый отросток и разрубил его пополам. Монстр вскинулся и отскочил от охотника, истошно вопя, пытаясь втянуть обрубленную плоть обратно в своё змеиное гнездо. Коред поднялся на одно колено. Боль в руке и плече грозилась прикончить его раньше чудовища. С визгом, разрывающим перепонки, монстр бросился на охотника. Коред выставил меч остриём вперёд, и не надеясь, что это его защитит. Но удача, как видно, была на его стороне. Набравший скорость монстр не успел остановиться и «Привратник» вошел в его тело по середину клинка. Тварь заметалась, выдернув меч у Кореда из руки, и, внезапно, её охватило пламя. Горя, монстр носился из стороны в сторону. Коред едва успел вжаться в землю, надеясь, что пылающий змеиный шар не размажет его по полю. Царь уже не мог парить над землёй. Он упал наземь, извиваясь, визжа, и дёргаясь. Пламя пожирало его, покуда он не затих. Коред, покачиваясь, дурея от боли, поднялся, и с трудом побрёл к поверженному чудовищу, едва переставляя ноги. Перед ним лежала бесформенная груда едва трепещущих обгоревших щупалец. Огромный, пригвоздивший охотника к земле отросток выпал из тела монстра и теперь вяло подёргивался в траве. Плоть Царя почернела, как рука самого Кореда, и от неё несло жженой мертвечиной. «Привратник», которому огонь не нанёс ни малейшего вреда, торчал из умирающего правителя пустоши. Коред, постояв так немного, плюнул на смердящую смертью тварь и навалился на меч, вогнав его по самую рукоять. Монстр, на секунду, встрепенулся всем телом, а затем куски горелой плоти стали отваливаться от него и падать на землю, рассыпаясь кучками чёрного пепла. Подождав, пока тело поверженного отродья полностью истлеет, Коред подобрал меч и медленно заковылял в сторону деревни, пройдя сквозь проход в стене огня. Покидая место бойни, он думал, что, не смотря на собственную гибель, у Царя всё ещё есть шанс прикончить его. 15 Гослав сам оседлал для Кореда лошадь. Охотник выбрал для себя спесивую кобылицу, ту самую Веспу, о которой рассказывал ему Фалько. Конюшонок так и не пришел в себя. Он ни с кем не разговаривал, часами пялился в стену, но беспрекословно ел и пил всё, что ему дают. Толстая лекарка, которую, как оказалось, звали Иланна, сказала, что придётся придумать для него способ сообщать, когда тому захочется по нужде. После встречи с почившим Царём парень справлял её, не вставая с койки. Пока Иланна выхаживала Кореда, который еле живой добрался до деревни, охотник пару раз пытался достучаться до конюшонка, но тот никак не отреагировал. - Рыцар