— Надо поискать. Довнар-Подляский — аристократ, а у них всегда найдутся скелеты в шкафу.
— Наводил справки, сэр. Увы. Россия ведет войну, и отыскать тех, кто знал Довнар-Подляского близко, трудно. Многие сменили адреса проживания, других призвали в армию, куда моим людям нет доступа.
— Если нет здесь, стоит поискать в Германии. Он ведь учился там? Поинтересуйтесь у наших немецких друзей.
— Они помогут?
— Не сомневайтесь. Стоит лишь намекнуть, что это важно для них. Германия находится не в лучшем состоянии, еще год войны, и она потерпит поражение. Чтобы избежать его, немцы заглянут в каждую щель, перетрясут белье в любом доме.
— Непременно сделаю, сэр.
— Буду ждать доклада. А теперь виски?
— Благодарю, сэр…
Глава 4
— Здравия желаю, ваше превосходительство! — Здравствуйте, господин коллежский советник!
Лысый мужчина с пышными усами, одетый в мундир с погонами тайного советника, встал из-за письменного стола, подошел к посетителю и протянул ему руку. Тот ее энергично пожал.
— Давайте без чинов, Валериан Витольдович! Я хоть и начальник Главного санитарного управления, но врач, как и вы.
— Спасибо, Николай Александрович. Благодарю, что нашли время принять.
— Как я мог отказать? — развел руками Вельяминов. — Упустить случай познакомиться с лейб-хирургом императрицы? — он лукаво улыбнулся. — Скажу откровенно, Валериан Витольдович, ваше назначение наделало шуму в медицинских кругах. Многие светила недоумевали: с чего такая честь мальчишке? Извините за обидное слово, но не я его первым произнес. Только не правы наши авторитеты. Читал я ваши статьи в «Хирургическом вестнике». Новое слово в медицине! К тому же рекомендации Николая Ниловича Бурденко и Филиппа Константиновича Загряжского дорогого стоят. И награды ваши свидетельствуют о многом. Надо отдать должное государыне — умеет находить дельных людей. Присядем?
Хозяин кабинета и его гость прошли к столу, где разместились на стульях.
— Как ваша рана? — поинтересовался Вельяминов, бросив взгляд на лоб посетителя. — Не рановато ли за дела?
— Благодарю, Николай Александрович, чувствую себя хорошо. Бурденко — кудесник. Операцию провел безупречно.
— Богата Россия талантами, — согласился Вельяминов. — Но вы бы поостереглись. Голова — штука темная.
— Ситуация не позволяет, Николай Александрович. Вам известно о предстоящих событиях на фронте?
— Меня уведомили, — кивнул Вельяминов. — Поверьте, делаем все, что можем. В госпитали, лазареты и эти ваши медицинские батальоны завозят перевязочный материал и медикаменты. Я добился внеплановой закупки хирургического инструментария. Он уже поступает в войска. Отремонтированы и приведены в порядок санитарные поезда, они обеспечены персоналом и всем необходимым. Вы ведь пришли узнать это? Поручение государыни?
— Поручение есть, но иного свойства. Высочайшим повелением я назначен ответственным за внедрение в санитарной службе армии новых методов лечения.
— Каких именно?
— Переливание крови первым делом. Вам известно, сколько раненых умирает вследствие ее потери?
— Разумеется, Валериан Витольдович. Также, как и попытках восполнить потерю от донора. Это делали за рубежом, да и у нас пробовали. К сожалению, результаты не утешительны — больные умирали.
— Эксперименты проводили неверно.
— Вам известна иная метода?
— Вот!
Гость достал из принесенной с собой папки несколько машинописных листков и протянул их Вельяминову. Тот взял их и извлек из кармана пенсне в золотой оправе. Водрузив его на переносицу, некоторое время внимательно читал.
— Любопытно, — сказал, положив листки на стол. — Очень. Я читал про группы крови, но утверждать, что именно в них кроется успех или неудача переливания… Откуда такая уверенность?
— Эксперименты с группами крови проводились в Германии, где я учился. Был получен блестящий результат. Занимался этим молодой адъюнкт при клинике Мюнхенского университета Герхард Рингер. Я ему в этом помогал. Опубликовать результаты исследований Рингер не успел — сорвался в пропасть при восхождении на вершину в Альпах — покойный увлекался альпинизмом. Потом началась война, и я бежал в Россию, где поступил вольноопределяющимся в полк. В окопах было не до медицины. Вспомнил об этом уже в лазарете. Пролистал немецкие медицинские журналы — никаких публикаций по теме. Эксперимент Рингера, возможно, предан забвению. Другой вариант: немцы засекретили результаты. Во время войны такие знания дают одной сторон преимущество.