— В рамках матки данный… Особенный новичок заведомо Биому подконтролен, а во вне может стать для того же Биома огромной, как говорили в моей родной изоторной локали: «занозой в заднице»? — Вздохнув закончил уже я-то собеседницу. — По идее логично. Однако, в этом случае та ходящая среди обывателей легенда о том, как нынешняя госпожа Инфузория подчинила себе Арахнангу, и все ее потомство…
— Больше чем наполовину ложь. Потому как на самом деле подчинила она себе тогда не просто какую-то там Арахнангу, а непосредственно возглавляющего очередную Великую жатву Венкха, таким образом взяв под контроль и всю его стаю, тотчас превратив оную в свою личную так называемую «Великую свору», которую и повела в ядро Матки на битву против прежнего главы Великого дома Созидания и уже его «Великой своры». На очень кровавую битву. Но, впрочем, сражения за статус господина или госпожи Инфузории другими и не бывают, ибо это… В первую очередь, если так можно выразиться, «битва полководцев-дрессировщиков», ну или что-то типа того. На самом деле там всё, разумеется, снова гораздо сложнее, и данная информация тебе пока не особо нужна, но… Просто знай, что в первую очередь акцент там идёт на феромоны. Те самые феромоны, собственных генмов по производству которых Биом не позволит ставить своим рядовым обитателям никогда. И на этом данный подпункт пока предлагаю закрыть.
— Согласен. — Снова вздохнул я. — А…
— А знаешь, что самое забавное, Вайл? Что в отличии от будущих рядовых обитателей Биома, или даже будущих шутов, которым Щкехсчи не рассказывают ровным счётом ничего. Кандидатам на роль Великих лордов они рассказывают всё, как на духу. Так что такие как я, прежде чем появиться здесь, прекрасно знают на что идут. Это первое. Теперь второе. Нет, сражение за статус главы дома Купцов не подразумевает массовых побоищ, и я даже в теории не собираюсь под девизом: «Пророчица объявляет великий поход за веру», выводить на, так сказать, улицы всех сектантов ордена Рынгыласс, ибо пригодятся они мне только после того, как я одержу победу, чтобы мне было на кого опереться, потому как в случае всё той же моей победы даже несмотря на гибель нынешнего Быр-Шаха у него останется определённый процент сторонников. А теперь, внимание вопрос, Вайл. Если угодно можешь считать это очередным маленьким фархком. Почему мне, той, кто претендует на статус здешнего министра финансов, Предтечи возвели плацдарм именно в виде секты?
— Может потому, что в своём прежнем мире ты была кем-то вроде смеси высокопоставленной жрицы, и опытного финансиста, а, следовательно, тебе так будет проще и привычные контролировать сторонников?
— Молодец. — Снова снисходительно фыркнула Айла. — Все опять было несколько сложнее, но суть ты, как всегда уловил. А теперь, прежде, чем мы перейдем к самому главному, открой уже наконец глаза, потому как нет никакого смысла оттягивать неминуемое.
— Согласен. — Подчиняясь кивнул я, и уже в следующее мгновение словил новый небольшой ступор. В первую очередь, разумеется, из-за той самой истинной внешности своей собеседницы, потому как…
Нет, в общих чертах госпожа Айла, она же Кенфра, выглядела вполне себе человекоподобной. Ну там: две руки, две ноги, и все остальное, однако на этом сходство с тем самым привычным мне нормальным человеком фактически и заканчивалось, ибо…
Во-первых, собеседница была невообразимо тощей. В прямом смысле буквально кожа да кости.
Во-вторых, на руках у неё было всего по три, а на ногах и вовсе по два пальца.
В третьих, её истинная кожа оказалась серо зелёного цвета.
В четвертых, данная самка мало того, что не имела даже намёка на грудь, так у нее кроме всего прочего и сами соски отсутствовали.
Причём всё вышеперечисленное, к слову, было ещё «цветочками», ибо больше всего впечатления на меня произвела её голова. Непропорционально огромная, размером как добротный арбуз, хрен его знает за счет чего держащаяся на такой тонкой шее голова, с двумя не менее огромными равномерно чёрными миндалевидные глазами.
— Ну и как я тебе? — Не иначе как сугубо для приличия выждав несколько нано циклов тем временем поинтересовалась та.
— Весьма неплохо. Стройная такая, и глаза у тебя очень… Выразительные. — Отозвался я, после чего не сдержав-таки буквально волной нахлынувшего на меня какого-то откровенно юношеского азарта поинтересовался: