Причина номер два: То покушение на Фассара, было организовано им же самим. И хрен бы с этим моментном, в конце концов каждый... Пиарится, как может. Но, он тогда заявил, и даже более того поклялся именем Биома, что напали на него некие загадочные, способные менять свои истинные имена и ранги могущества метаморфы, таким образом не только умышленно введя в заблуждение как минимум Кензо, но ещё и совершив откровенное... святотатство. Ибо клятва именем Биома, это вам не хрен собачий.
Причина номер три: Уважаемые магистры самцы, просто представьте, что на месте Церны могла оказаться ваша любимая самка.
Причина номер четыре: Вы все прекрасно понимаете, что Ляля он же Лайлакх, невзирая на его габариты, всего лишь маленькие детёныш. А теперь представьте, что это вашему ни в чём не повинному детёнышу пообещали устроить Руккук.
Ну и самое главное. Не знаю каким Фассар был до этого, но сейчас он стал слабым. Хотя бы потому, что, когда уже я сам пообещал устроить его драгоценной Фиссаре Руккук, он моментально под меня прогнулся. Иными словами, продемонстрировал вам всем, что у него есть чувствительное место, на которые отныне любой из вас может без проблем надавить для получения желаемого результата. Да, у меня тоже есть слабое место. Это Ляля. Но, так я ведь и не глава правящего тейма, а потому мне, в отличие от всё того же Фассара, иметь подобную слабость вполне себе простительно.
И это я ещё о его отказе пройти сканирование памяти умолчал. Потому как если он этого опасается, значит ему, кроме всего вышеперечисленного, есть что ещё скрывать, а раз так, то... Нужен ли вам, в особенности магистрам тайза при Великом доме Купцов подобный… источник потенциально неприятных сюрпризов?
На этом у меня всё. А теперь решайте, господа и дамы, давать ли вам согласие на этот поединок или нет. Потому как последнее слово исключительно за вами. — И я, поклонившись, а также напоследок ещё раз встретившись взглядом с, будь его воля прямо сейчас готовым вцепиться мне в глотку, главой тейма Неренгхай направился к своим бойцам. Один из которых, а именно енот Варлис, при моём приближении со словами: «Цезарь, как я мог сразу не признать тебя», опустившись на колени уставился на меня таким раболепный взглядом, что особь публичное имя Вайл, невольно пробрало.
— Кто? — Услышав знакомое по своему родному миру слово, переспросил я.
— Цезарь. — Повторил тот. — Так называют проводников воли Церебры, что... — Он откровенно нервно сглотнул. — Ты... То есть вы... Это знак. Вы получили Фенм от всех трёх Великих лордов и всех трёх их Шутов. Это знак... — И енот по-прежнему стоя на самым натуральным образом коленях попытался... Поцеловать мне руку.
— Эй, погоди! — Рывком одергивая оную буркнул я. — Хватит с меня пока... Избранности. И вообще, ни в какую Церебру я не верю.
— Это не важно, Цезарь. — С придыханием прошептал Варлис. — Главное, что она верит в вас. — И он попытался поцеловать мне уже... Ногу. — Ваше слово закон, Цезарь.
— Да? — С легкой заинтересованностью в голосе уточнил я. — А если я допустим прикажу что-то, что не очень соответствует догматам твоей веры.
— Выполню. — Прошептал енот. — Ибо, даже если вы этого не понимаете или отрицаете, вашими устами всё равно говорит сама Великая Церебра, и...
Закончить ему не дал всё тот же мускулистый кентавр, который и заявил, что они, совет верховных магистров, мол, готовы голосовать. После чего со словами «я за поединок» первым же и поднял руку.
— Я тоже за поединок. — Подняла следом одну из шести своим рук какая-то синекожая, подозрительно напоминающая индийскую богиню самка.
— Я тоже «за»…
— И, я...
— И, я…
Сказать по правде, особь публичное имя Вайл такого результата не ожидал, но спустя некоторое время не поднятой осталось только рука самого главы тейма Неренгхай.
— Стало быть единогласно. — Выпуская из спины целых шесть щупалец, откровенно хищно оскалился глава тейма Гергек. — В таком случае. — Он сделал приглашающий жест. — Я официально бросаю вам вызов за главенство над семнадцатым харном, господин Фассар!
— Ну, что же. Если ты настаиваешь, то я принимаю данный вызов. — На мгновение закрыв глаза отозвался тот, и тотчас, прямо со своего места, словно сжатая пружина, молниеносно бросился прямиком на Хезоса...
***
Развернувшийся поединок был, мягко говоря, эпичен. Потому как чего стоила одна только скорость, с которой данные бойцы сейчас проводили все свои атаки и контратаки, а также блоки и перекаты. Чего стоили только высота их прыжков, и дальность их отскоков.