— Вот как-то так оно обычно и бывает. Кто-то тут целыми циклами сидит, у моря погоды ждёт, а кто-то не успеет даже толком обжиться, как за ним сразу того-этого. — Мысленно прокомментировал я сие, и тотчас вслух командовав подопечным: «Не дергайтесь! Я обязательно за вами вернусь! Обещаю!», со вновь демонстративно выставленными перед собой пустыми ладонями направился к выходу из здешнего отстойника. При этом интуиция упорно подсказывала, что отвести меня сейчас хотят не просто «куда-нибудь», а непосредственно на аудиенцию к той самой Великой матери, этого грёбаного улья Нангаан. И надо заметить, что всё та же интуиция снова меня не подвела. Вот только попал к здешней королеве я отнюдь не сразуНо, впрочем, обо всем по порядку...
***
— Эх... Какая же это всё-таки шикарная модификация. — Спустя некоторое время, по прежнему покорно топая за всё той же госпожой-мотыльком в одном ей известном направлении, вроде как невзначай (а на самом деле аккуратно пытаясь завязать хотя бы какой-то разговор) с лёгкой смесью зависти и восхищения, потому как для высокопоставленной самки подобный тон это лучший комплимент, выдал в пустоту я. — Интересно, что мне нужно будет сделать, кого и в каком количестве мне во славу улья потребуется убить, дабы Великая мать, хотя бы в теории, позволил мне обзавестись чем-то аналогичным?
— Какую конкретно из моих модификации ты сейчас имеешь ввиду? — Не сбавляя шага, а также однозначно уже и так прекрасно поняв, о чем именно сейчас идёт речь, внезапно поинтересовалась у меня фуражир. — Отвечай, я тебе это разрешаю
— Крылья, госпожа. — Мимоходом покосившись в сторону шагающей нам навстречу, судя по их «пустым» глазам, а также совершенно без эмоциональному повторяемому в режиме заевшей пластинки «Слава улью! Слава матери Улья!», чем-то не хило обдолбанной колонны метаморфоф, (уже третьей аналогичной колонны, внешне, если так можно выразиться «совершенно обычных» в смысле не насекомоподобных метаморфов), а также добавив в голос еще немного «едва уловимой зависти» пояснил я. — Я имею в виду ваши крылья. Они просто безупречны. Эх... Если бы я только догадывался, что в регенерационном коконе можно получить нечто подобное, то, за время своего нахождения в Матке...
— Ты бы всё равно не смог их получить. — Закончила за меня мотылек. — Потому что данный генм, в той самой Матке, по умолчанию недоступен. Однако... — Собеседница внезапно остановилась и даже обернулась. — Значит, так. Великая мать Улья, да будет она править нашим сегментумом вечно, только что ЛИЧНО позволила мне предварительно выдать тебе некий, строго фиксированный, объём дополнительной информации. Поэтому слушай и запоминай. Второй раз тебе никто ничего повторять не будет.
— Так точно! — Вытянувшись по стойке смирно, а также одновременно с этим делая в голове ещё ряд дополнительных пометок отчеканил я. — Особь публичное имя Вайл внимательно слушает. А ещё он абсолютно искренне, и пусть сам наш мир, и наш бог, всемогущий Биом, станет свидетелем его слов, благодарит Великую мать улья Нангаан, да будет она править данным сегментумом вечно, за то, что она в принципе пожелала дать соответствующее распоряжение.
Мотылек в ответ сухо кивнула, и тотчас без всяких прелюдий начала свою лекцию. Более чем лаконичную лекцию, которая сводилась к следующему:
Нынешний сегментум, он же «питальник», он же, как я понял, пищеварительная система Биома, в отличие от напоминающей цветок Матки, состоял не из двадцати одного харна, а из шести, так называемых, «кругов», самым внешним из которых являлась та самая именуемая «Внешним контуром» речка-говнотечка, а самым внутренним «обитель матери». Той самой матери, что испокон веков и воплощала здесь абсолютную, ничем не ограниченную власть. Да, да, и ещё раз да. В отличии от постоянной бурлящей касательно борьбы за власть Матки, тут, в Питальнике, (по крайней мере со слов собеседницы) изначально, испокон веков, был всего один-единственный по умолчанию несменяемый клан, с точно также по умолчанию не сменяемым у того лидером.