— Фиссара, милый. — Как бы невзначай беря меня щупальцами под руку подсказала, походу в край потекшая от моих недавних слов, свиноматка:
— Данную глубокоуважаемую особу зовут Фиссара. Она кровная сестра Фассара, а также смотрительница данной хавни. — И обращаясь непосредственно к той белобрысой шавке, а как же чуть склонив перед ней голову добавила:
— Межсше. Кхай-Межсше джах, Фиссара.
— Кейнаф-шай. — Отмахнулась та, и вновь перейдя на «человеческий» язык выдала:
— Пожалуй, я, по примеру братика, тоже сделаю на тебя ставку, новорожденный. А пока… — Они смерила нас с Кшайей очередным откровенно оценивающим взглядом. — А пока… Ладно, я сегодня добрая, и на четверть мини цикла, так и быть, выделяю вам седьмой карунт. Причём даже бесплатно. Ну, как «бесплатно»… В долг. И после того, как Кшайя окажется зачислена в наш тейм, она собственноручно этот долг отработает. Идёт?
— Конечно! — Буквально задыхаясь от волнения отозвалась толстуха. — Конечно! Вейсш-нарр-тесх, Фиссара. Вейсш- кхай!
— Кейнаф-шай. — Снова отмахнулась та, и тотчас, не прощаясь, направилась куда-то по своим делам, а Кшайя…
— Ты это слышал? — Чуть ли не теряя сознание прошептала она. — Милый, умоляю, подтверди, что всё это мне сейчас не послышалось. Подтверди, что слова Фиссары, мне сейчас не послышались. Ну… Пожалуйста.
— Не показалось. — Подтвердил я, и уже в следующее мгновенье будучи бесцеремонно взваленным это свиноматкой на плечо молниеносно выдвинулся в сторону одной из дополнительно расположенных в этой хавне дверей, что видимо и скрывала за собой тот самый неведомый мне «карунт», которым оказалось… Некое подобие довольно популярных в моём прежнем родном мире расположенных при кабаках и ресторанах вип-залов.
По крайней мере небольшие размеры данного КВАДРАТНОГО помещения, целых две (одна из которых вдобавок оказалась чернокожей) торчащих из стены сиськи, откровенно вычурной формы играющая роль люстры светящаяся бородавка, а также некое подобие слепленного из фиолетовой слизи огромного дивана, с выходящей из его правого подлокотника и заканчивающейся костяным наконечником «пуповиной», на мой взгляд отчётливо заявляли именно об этом. О том, что данное местечко, оно отнюдь не для здешних «простых смертных».
— Милый. — Предварительно аккуратно поставив меня на пол и тотчас следом рухнув на «диван» прошептала Кшайя. — Милый, ты… Я… Мы… Мы же сейчас практически в раю. Это же один из карунтов нашей хавни. Он же стоит аж десять тысячи фиомов за мини цикл, а нас… Нас сюда сейчас на целых четверть мини цикла бесплатно пустили.
— Вообще-то не бесплатно, а в долг. — Внимательно изучая обстановку напомнил я. — А ещё… Странное у тебя какое-то представление о рае… Дорогая.
— Наверное. — Не стала спорить толстуха, и сунув в рот тот самый костяной оконечник растущей из дивана пуповины, а также сделав из него отчётливый глоток продолжила:
— Наверное. Просто… Просто согласись, милый, что понятие «рая», очень сильно зависит от ситуации, в которой ты на данный момент находишься. Например, когда там, в своей родной изаторной локали, я сидела в тюрьме, то раем для меня являлись: одиночная камера, кусочек торта, бутылка вина, работающий телевизор, а также отсутствие побоев.
— Ты сидела в тюрьме? — Присаживаясь рядом с Кшайей искренне поинтересовался я. — И, наверное, по заведомо ложному обвинению, да?
— Нет. — Делая очередной глоток покачала головой толстуха. — Я действительно была виновата.
— И что же ты сделала? — Снова совершенно искренне поинтересовался я.
— Неважно.
— А какой срок дали?
— Большой. Пожизненный. — Сделав третий глоток вздохнула Кшайя, и протянув мне всё тот же наконечник добавила:
— На. Хлебни. И не бойся. Я же сказала, что это для тебя совершенно безопасно.
Я на пару секунд замялся, однако предложение принял.
Вкус у вытекающей из данной трубки жидкости оказался неожиданно приличный, и очень напоминал старое доброе французское вино под названием Шардоне. Разумеется, если бы это самое Шардоне имело консистенцию ликёра и крепость навскидку градусов эдак под тридцать.