- Мы слышали о том, что случилось с твоей девушкой, - внезапно глухо произнес мужчина. Кайл с содроганием ждал этого разговора. Он знал, что это неизбежно, и все равно оказался не готов.
- Соболезную, - искренне произнес его отец. Кайл ничего не произнес. В этот момент женщина поставила перед ним чашку с кофе и тарелку со спагетти. Видимо они сами недавно обедали, раз приготовления заняли так мало времени. После, женщина села рядом с мужем.
Кайл понимал, что родители ждут объяснений, исповеди, слова, хоть чего-нибудь. Однако упорно продолжал молчать и с большой неохотой пережевывать еду. Желудок сопротивлялся такому насилию.
- А еще мы слышали, что ты оставил свою карьеру, - чуть слышно произнес отец Кайла, однако для Кайла они были подобны тяжелому удару по голове. Молодой человек замер, так и не донеся вилку до рта. Она с негромким стуком опустилась обратно в тарелку.
- Я не хочу об этом говорить, - прохрипел Кайл. Его голос внезапно предал его, как и подрагивающие кончики пальцев. Почему? Почему все это было настолько невыносимо? Почему каждый стремился ударить как можно больнее по незаживающей ране?
- Я понимаю, тебе сейчас нелегко, но бросать все вот так вот... - начал было отец, но Кайл его перебил.
- Да ни черта вы не понимаете! - рявкнул он и тут же прикусил язык, чувствуя за собой вину и детский страх. Но вспыхнувшее раздражение все равно никуда не делось.
- Зря я вас тогда не послушал... - негромко добавил Кайл в звенящую тишину, опуская взгляд. - Мечты приводят в никуда...
- Не ты ли доказал нам, что это не так? - почти строго спросил отец после продолжительной паузы. Кайл крепче стиснул зубы. Все его тело было напряжено до предела.
«Зря я приехал!» - вспыхнула мысль. Ему хотелось рычать и выть от бессилия и отчаяния.
- Тебе нужно отдохнуть с дороги, - внезапно вмешалась мать в разговор, стараясь разрядить обстановку. - Твоя старая комната в твоем распоряжении, - с улыбкой произнесла она. - Сейчас принесу постельное, - с этими словами женщина встала из-за стола и скрылась в недрах дома. Кайл же продолжал сидеть неподвижно.
- Не стоило мне приезжать, верно? - тихо спросил он, не поднимая глаз. Почему-то суровый взгляд отца до сих пор вызывал в душе трепет и страх. Он снова чувствовал себя нерадивым провинившимся ребенком. Стыд и отчаяние заполняли каждую клеточку его тела, заставляя щеки предательски краснеть.
- Это не так, - спустя долгую паузу произнес мужчина низким, непривычно мягким голосом. - Мы рады, что ты приехал.
Мужчина тоже поднялся с места и покинул комнату, оставляя растерянного Кайла в одиночестве.
Такой родной запах. Почти как в детстве. За окном по-прежнему было пасмурно. Ни одного лучика не пробивалось сквозь густые свинцовые облака. Несильный ветер играл редкой молодой листвой на кустах.
Кайлу казалось, что он вернулся в далекое прошлое. В такое же потерянное и одинокое. Только тогда его сердце трепетало от мысли о будущем. Теперь же Кайл считал, что такого понятия как «будущее» больше нет...
Когда он поднялся в свою старую комнату, сердце болезненно сжалось в груди. Все выглядело точно так, как в тот кошмарный день, когда он ушел отсюда. Вот только теперь это не имело никакого значения.
В комнате царил идеальный порядок. Ни пылинки, ни соринки. Кровать была застелена чистым, выглаженным светлым постельным. Спортивная сумка опустилась на пол. Окно слегка приоткрылось, впуская в комнату свежий весенний воздух. Сам же Кайл поспешил рухнуть на постель. Глаза медленно закрылись. Чарующая тишина дома завораживала. Запах весны, доносящийся с улицы, кружил голову.
В сознании сплетались разные образы. Образы прошлого, настоящего. Но сквозь дымку напавшей сонливости, Кайл увидел призрак девушки в белом платье, стоящей на берегу черного бушующего моря. По щеке скатилась скупая слеза, и Кайл провалился в сон.
***
Дни в родительском доме проходили словно в тумане. Кайла никто не беспокоил, никто не задавал вопросов. Мужчина же тем временем снова и снова перечитывал дневник Лейлы. Он думал о том, как мог не заметить столь очевидных вещей. Он ведь обещал показать красоту мира, а вместо этого еще больше опустил ее в пучину беспросветного мрака.
- Прости меня, прости... - шептал Кайл в тишину комнаты. Чувство вины сдавливало комок мышц в груди, перекрывая дыхание.
Мужчина продолжал нарезать круги по своей детской комнате, нарушая тишину редкими просьбами о прощении. Иногда тишина нарушалась проезжающими мимо дома редких машин, или робким стуком в дверь, из-за которой почти тут же раздавалось приглашение к завтраку, обеду, ужину. Но Кайл словно не замечал всего этого. Он настолько погрузился в себя, что почти перестал замечать смену дня и ночи. Несколько дней прошли в забытье. А когда Кайл словно очнулся ото сна и решил спуститься вниз к родителям, то обнаружил только мать, сидящую на кухне. На столе лежал толстый альбом, а рядом стояла кружка с дымящейся приятно пахнущей жидкостью.