Но именно эта парализованная реальность сейчас так беспощадно измывалась над его несчастным телом. Пол холодный. Музыка уже давно не играла. За окном светало. Рассвет.
«Темная и долгая ночь...» - пронеслось в мыслях. Кайл попытался вспомнить свой сон. В памяти всплывали лишь обрывки. Однако, он точно помнил, что видел во сне Лейлу. Но можно ли ее назвать живой в этом странном сне?
Кайл забрался на постель, растирая затекшие мышцы. Он поймал себя на мысли, что хочет написать песню. Желание, которое, казалось, навсегда покинуло его. Сейчас же оно бурлило в крови, заполняя каждую клеточку. Мысли судорожно метались в голове. А еще непонятная физическая усталость. И, кажется, голод.
В подтверждении непонятых ощущений желудок мужчины громко заурчал.
Кайл прислушался к тишине дома. Ни звука. Мужчина глубоко вздохнул. Он понимал, что то, что он собирался сделать сейчас, вызывало такое же волнение, как и в детстве. Поэтому, боясь разбудить родителей, Кайл тихо выскользнул из комнаты и спустился на кухню. Какого же было удивление молодого человека, когда в холодильнике он обнаружил тарелку с готовой едой, обтянутой пищевой пленкой, а сверху записку, выведенную материнским подчерком. «Поешь, Кайл».
Судя по потрепанности бумажки, написана она была давно. Видимо, женщина не первую ночь оставляла ужин для сына, в надежде, что тот нормально поест. Родительская забота приятным теплом разлилась в груди, отогревая окоченевшее тело.
Кайл молча сел за стол. Разогревать «ужин» не хотелось. Он был настолько голоден, что ждать дольше уже не было возможно. Однако свои силы музыкант переоценил. Съесть порцию полностью он не смог. Сказывалась длительная голодовка. Остатки Кайл с огромным сожалением вернул в холодильник. Но как бы ему не хотелось доесть все до конца, желудок своей тяжестью прямо говорил о том, что он итак уже переполнен.
Теперь не мешало бы покурить. С этой целью Кайл быстро прошмыгнул в свою комнату и открыл окно, доставая из сумки пачку с сигаретами. Чувство, что вот-вот в комнату войдет отец, придавало какой-то остроты ощущениям. Кайл снова ощутил себя непослушным подростком, который за спинами родителей занимался не самыми хорошими вещами и боялся быть застигнутым врасплох. Ведь за этим определенно последует наказание.
Небо за окном уже светлело. Солнце медленно выползало из-за горизонта, однако из-за домов и редких деревьев видно не было. Но Кайл все равно ощущал его ласковые лучи на себе. Они пригревали и зарождали чувство покоя.
Однако холодная тоска, напоминая, что никуда не исчезла, сжалась клубком в груди при мысли о том, что Кайл хотел бы встретить это утро вместе с Лейлой где-нибудь за пределами города. Например, на берегу моря, ощущая на коже холодный промозглый ветер.
33 глава. Пока не сгорит до тла
Глава 33. Пока не сгорит дотла.
Улицы провинциального городка буквально кишели людьми. Безликие прохожие, погруженные в себя. Но Кайл не замечал ничего вокруг. Он искал уединения. Мелькающие лица не привлекали внимания. Они словно создавали фон вместе с городским шумом. Чувство пустоты заполняло сознание.
Выйдя за сигаретами, молодой человек сам не понял, как его занесло почти в самый центр города. Он сходил с ума в этом импульсе, закручивавшемся вокруг него. Кайл ненавидел одиночество, хоть и не любил этого признавать. Оно делало его уязвимым и слабым. В такие моменты все потаенные страхи, все скрытые желания вырывались наружу. Кайл не хотел этого. Поэтому ему нужно было, чтобы рядом кто-то был. Однако тут же ловил себя на мысли, что ему хочется покоя и уединения. Именно в этой огромной безликой толпе он смог найти эту тонкую грань.
Весенняя прохлада освежала и помогала вздохнуть полной грудью, но теснота толпы словно сжигала весь кислород, заставляя задыхаться. Парадоксальная реальность. Непостоянность человеческих чувств.
Кайл бесцельно бродил вдоль шумных дорог. Периодически в голову закрадывались шальные мысли о том, чтобы сделать всего шаг в сторону проезжей части... Но что-то тут же одергивало его. Удерживало. По этой причине молодой человек продолжал свой путь в никуда. Отстраненный взгляд стальных глаз скользил по проплывающим мимо людям.
Остановили его звуки неловкой игры на гитаре. Мелодия была знакомой и чужой одновременно. Кайл замер и заинтересованно взглянул на молодого паренька, сидящего на скамье с раскрытым чехлом перед ногами. Его игра была далека от профессиональной, была той, от которой Кайл уже успел отвыкнуть. Иногда пальцы, зажимавшие аккорды, соскальзывали. Похоже музыкант волновался, при этом внешне оставаясь абсолютно спокойным и в некотором плане даже отстраненным.