“Дерьмо. Вот дерьмо. Шкуру продырявят, как пить дать. Главное, чтобы…”
Немезис метнулся вперед, когда пальчик надавил на курок. Сейчас будет нырок вниз, перекат и…
И тут внезапно тело перестало слушаться. Он резко выпрямился, и пуля попала куда-то в район ребер. Девушка взвизгнула и отлетела в сторону, рухнув под тяжестью 90 килограммового мужика, в прыжке сбившего ее с ног.
Лида Иликакеетам лежала на полу, потеряв сознание при ударе о стену. Он стоял рядом с ней на коленях и зажимал рукой кровоточащий бок. Несмотря на жгучую боль, мозг испытывал только блаженство от ощущения полного контроля над телом и сознанием.
— Ну вот, родная, — задыхаясь произнес он, роняя на пол капли кипящей на губах слюны. — Нет худа без добра. Твоя пуля попала прямиком в Немезиса. И пока он вне игры… Меня зовут Макс Кретов. Сейчас я знаю только это, но уж будь уверена, разузнаю и остальное. И к черту твою деперсонализацию.
С трудом поднявшись на ноги, он подобрал валяющийся пистолет и запихал его в карман вместе с вытащенными из стола пачкой денег и бинтом в бумажной упаковке. Сдернув с вешалки длинный плащ, Макс сунул ноги в теплые ботинки и выбежал прочь из квартиры.
Правда перед этим он оглянулся на лежащую у стены девушку, чувствуя непонятное жжение в области сердца. Потом, уже с трудом ковыляя по улице, он так и не мог выбросить из головы ее лица. Оно постоянно выплывало и маячило перед глазами, проступая сквозь сгущающийся красный туман. Лицо было в точности таким, как он его запомнил, вот только волосы… и глаза…
— Глаза были не зеленые, — время от времени хрипел Макс. — Точно не зеленые.
Сергей Боков медленно поднимался по своей пахнущей кошачьей мочой лестнице. Он задумчиво гремел в кармане ключами и размышлял о
“Не хочу ни о чем думать. По крайней мере до завтра. Вернее, до сегодня. Уже два часа ночи, как никак”.
Устало проведя ладонью по слипающимся глазам, Сергей в кромешной тьме попытался нашарить замочную скважину.
“Ах, если бы не Димка Молохов! Плюнул бы на все это и умчался бы в Задрючинск, только меня и видели. Но журналиста моего надо выручать. Судя по всему, засел он крепко. Интересно, Димка до сих пор у меня, или ушел. Обещал я вернуться вчера вечером, а прихожу сегодня ночью. Лихо.”
Попав наконец ключом куда надо, Боков зашел в прихожую и закрыл за собой дверь.
Замок еще не щелкнул, а Сергей уже знал, что пресловутое шестое чувство, так часто встречающееся у книжных или киношных детективов, в реальной жизни видимо включается слишком поздно. Если вообще включается.
Глядя на удобно устроившегося в кресле Эскулапа, Боков, как человек более опытный или более подозрительный, чем Молохов, моментально понял, что перед ним чрезвычайно опасный человек.
— Привет, — буркнул Сергей, скидывая туфли. — Если не возражаете, я сначала сделаю себе бутерброд, а уж потом задам вам пару щекотливых вопросов.
— Как угодно, — кивнул старик. — Только не стоит все же заходить на кухню.
Боков молча положил руки в карманы. Он посмотрел на тело Молохова, лежащее у холодильника и понял, что аппетит улетучился. Не в первый раз ему приходилось смотреть на труп друга и Боков уже научился вести себя в подобных ситуациях, но то, что свели счеты с Димкой…
— Зачем? — не оборачиваясь спросил Сергей. — Это, единственное, что я хочу пока услышать. Зачем?
— Вам это действительно интересно? — Эскулап приподнял бровь.
Когда Боков обернулся, в его глазах старик заметил хорошо знакомый недобрый огонек.
— Действительно, — Сергей потер подбородок. — Пожалуй сначала я арестую вас, по подозрению в убийстве, а уж потом мы поговорим.
Высказав эту угрозу, Боков не достал телефон, чтобы вызвать патруль, он просто стоял на месте и ждал реакции на свои слова.
Эскулап улыбнулся.
— Мы оба профессионалы, — сказал он, — поэтому не стоит бросаться словами. Вы ведь прекрасно понимаете, что труп здесь, у вас, яд тоже найдут где-нибудь в этой или в другой комнате. А посему, положение у вас, как и у меня незавидное. Будь вы, конечно, обычным опером, коллеги не дали бы вас в обиду, но вы насолили стольким авторитетным людям, что выручать вас будет проблематично.
— Из-за этого вы убили…
Эскулап развел руками.
— Да нет, конечно. Это было наше с Молоховым дело. И оно касается только меня и его.
— Я представитель власти и кроме того, друг Дмитрия, — холодно сказал Боков. — Так что дело это и меня касается.