— Если он был тебе так дорог, — спокойно сказал Эскулап. — То после того, как разделаемся с “Капеллой”, можем устроить разборку между собой. Когда не будет этой проклятой организации, я могу и в тюрьму сесть и в могилу лечь.
Старик слишком резво для своего возраста вскочил на ноги и щелкнул выключателем. Яркий свет залил комнату. Не моргнув глазом, Боков посмотрел в лицо Эскулапа.
— Подумай вот о чем, — быстро сказал старик. — Сегодня ты проверил все сведения, которые получил относительно “Капеллы”. Кроме того, навел справки обо мне и майоре. Теперь, когда мы хорошо друг друга знаем, ответь, ты хочешь бросить это дело?
— Теперь я смогу закончить его и без вас, — с трудом шевеля губами от ярости сказал Боков. Эскулап дергал за ниточки, и Сергей чувствовал, как поневоле начинает отодвигать мертвого приятеля на второй план.
— Нет, — покачал головой старик. — Без тех знаний, которыми обладаю я, докапываться до истины придется очень долго, а к тому времени “Капелла” уже будет осведомлена обо всем и сразу же после этого тебя зароют на два метра в землю. Это международная сеть наемных убийц, плюс шпионская сеть и весьма хорошая если умеет добывать… такие сведения, какие она умеет. Да и потом Лузгин ведь не будет долго ждать. Он потребует быстрых результатов.
— А с вами значит, — прищурился Сергей, — все будет иначе?
— Если ты, я и майор будем действовать сообща, — твердо сказал Эскулап, — у “Капеллы” просто не хватит времени на защиту. Мы располагаем знаниями, у тебя есть прекрасное прикрытие — Лузгин, который сможет достать те сведения, до которых мы не можем добраться, а также позаботиться о том, чтобы ни ФСБ, ни МВД не мешали нам.
Боков покосился на труп Молохова. Невидимая рука сдавила горло.
“Прости, Дима, видит Бог, не страх получить обвинение в убийстве вынуждает меня терпеть. Но подожди. Не такой я человек, чтобы просто забыть о твоей смерти. Никогда еще не было случая, чтобы я не отомстил за друга…”
Действительно ли он так думал, или просто по чисто человеческой привычке пытался оправдать себя в собственных глазах, неизвестно. Еще несколько лет назад, Сергей, не колеблясь, бы ответил на этот вопрос, но сегодня он просто не знал ответа.
В это время коротко звякнул телефон. Боков схватился за трубку как за спасательный круг.
— Сергей Михалыч, тут такое дело, — забасило издалека. — Вроде задержали убийцу Маргариты Славиной. Нашли на улице с огнестрельным ранением. Все приметы на лицо и на лице, — засмеялся невидимый собеседник.
Эскулап усмехнулся, уловив в глазах Сереги зажегшуюся искру профессионального интереса.
— Где он?.. Понятно. Сейчас буду.
— И поторопитесь. Тут за ним двое ребят из ФСБ прикатили. Говорят, что этот стрелок у них по какому-то делу проходит.
— Попридержать сможете их?
Трубка немного помолчала.
— Ну… минут десять у вас есть… я думаю.
Боков засунул телефон в карман и посмотрел на выжидающего Эскулапа.
— Нашли убийцу балерины, — нехотя сказал Сергей.
— А также и Кожухова. Я прав?
— Насчет вас я пока ничего не решил, — не отвечая на вопрос сказал Боков. — Оставайтесь здесь.
— Я подожду. — кивнул Эскулап. — Заодно позвоню майору, чтобы мы могли собраться и обсудить дальнейший план действий.
“Сукин сын! Он словно заранее знает, каким будет мое решение.”
— Мы нужны друг другу, — простодушно сказал старик. — И лишним доказательством этому служит то, что вы уходите отсюда живым. Стоит мне отвернуться, и вас застрелят с крыши соседнего здания.
Сергей покосился на темное окно без занавесок, напротив которого они стояли со стариком.
— Ведь не зря же я зажег свет, — пожал плечами Эскулап.
Максу Кретову было тяжко. Кое-как перевязанная рана продолжала кровоточить. Он чувствовал это по все более частым и продолжительным приступам головокружения, сотрясающим окружающий мир и ледяному холоду где-то в правом подреберье, куда попала пуля.
Макс шел, а вернее будет сказать плелся по тихой московской улочке вдоль некрашенного забора с торчащими отовсюду шляпками ржавых гвоздей. Временами Кретову казалось, что забор этот никогда не кончится. Начавшийся было с нескольких капель дождь пошел сильнее и стало немного легче, когда ледяные струйки поползли по спине. Теперь стало возможным идти прямее, в голове прояснилось.
“Ненадолго. Уж это то я гарантирую.”
Иногда Макс приподнимал перекошенное от боли лицо вверх и давал дождю возможность омыть пылающие щеки. Во время одной из таких передышек, он принял решение: вместо того, чтобы тратить силы на шагание в никуда, лучше всего остановиться и составить четкий план действий. Макс прислонился к забору, навалившись на шаткую опору всем своим весом, что принесло невыразимое облегчение страждущему телу. Он не стал садиться, потому что понимал, что после этого просто не сможет встать.