Старик, как хороший актер сделал паузу, во время которой раскурил потухшую сигару. Убедившись, что внимание слушателей подогрето до нужной температуры, Эскулап продолжил:
— Они заставили вас убить дорогого вам человека. Такого удара даже самое изуродованное сознание выдержать не сможет. Многочисленные опыты, проведенные лично мной…
Старик умолк, а до Бокова постепенно доковылял смысл произнесенных Эскулапом слов. На лице Сереги вспыхнула улыбка восхищения, которое не всегда является положительным чувством.
“Убийство дорогого вам человека… многочисленные опыты… ай да дед! Ай да…”
Между тем Эскулап бесстрастно ждал ответа Макса. Только на его сухих скулах проступили несколько багровых пятен.
— В прошлой жизни меня звали Макс Кретов, — сказал тот. — Могу поведать свою биографию вплоть до…
Он запнулся. Мертвенная бледность вместе с холодной испариной в одно мгновение покрыли лицо Макса. Никто не шевельнулся, чтобы прийти ему на помощь. Они сидели и ждали, зная, что от таких приступов нет лекарств.
— Вплоть до убийства, — Кретов широко раскрыл невидящие глаза. — Я убил человека. Там… в армии…Меня приговорили… и… выстрел… последнее, что я помню… выстрел…
Макс закрыл лицо руками. По его плечам прошла судорога и беззвучные сухие рыдания сотрясли его согнувшееся тело. Он плакал так, как плачет любой мужчина. Без слез. И только тогда, когда наступает такой момент, в который понимаешь, что есть два выбора: либо заплакать, либо умереть.
— Илона, — пробормотал Макс, так тихо, что никто его не расслышал. Не расслышал и не понял смысла его непролитых слез. — Это все-таки была она.
— Черт, — лениво пробормотал Скал. — Опять какой-то вечер выпускников. Никак не могу понять, наш клуб КИВИ влез в это чертово дело в полном составе по чистой случайности или тут какая-то закономерность.
Он встретился глазами с Максом, но никто из них не сказал ни слова. Время для беседы еще не настало. Боков недоуменно пожал плечами. Возникшую паузу вновь закончил Эскулап.
Его спокойный деловитый голос звучал до странности неестественно, но все-таки вернул разговор во временно оставленную колею.
— Все ясно. Это похоже на шизофрению, когда все произошедшее во время приступа исчезает из памяти. Из-за сильного потрясения, вторая личность, которую мы знаем под именем Рудольф Майер исчезла, унеся вместе с собой все воспоминания. Что теперь?
Боков понял, что настала его пора высказаться.
— Несколько зацепок у нас все же есть, — пробормотал он. — Максим Кретов, плюс Илона Ленс, — Макс еле заметно вздрогнул, — имеем четкий вывод — “Капелла” набирает агентов из людей, которые считаются погибшими. Старая, добрая метода.
— Это чертова прорва возможных кандидатов, — подал голос майор. — Катастроф у нас нынче пруд пруди. Зацепка никудышная.
— Есть другая, — Сергей никогда не упорствовал, если видел, что оппонент прав. — Проект “Оборотень ХХ”, — он повернулся к Эскулапу. — Вполне возможно, что не только вы занимались такими изысканиями. Из того, что ваш проект закрыли, может вытекать два вывода. Либо он показал свою несостоятельность, либо… кто-то, работавший параллельно, уже добился успеха.
Эскулап внимательно посмотрел на Бокова.
— Это уже дельная мысль, — сказал Скал. — На “Капеллу” ведь работают не только убийцы, но и те, кто их готовит. Весьма возможно, что к этому причастен кто-то из проекта “Оборотень ХХ”.
— Если, — хмуро отозвался Эскулап.
— Что если?
— Если центр “Капеллы” расположен в России. Не забывайте, что это международная организация.
На мгновение у всех вытянулись лица.
— Там посмотрим, — подвел черту Скал. — В любом случае, если мы сумеем вывести на чистую воду тех, кто помогает “Капелле” здесь, в России, ниточки потянутся к центру, а там… — майор ухмыльнулся. — А там придется готовить тяжелую артиллерию… если доживем.
— Время позднее, — сказал Боков, поднимаясь на слегка затекшие ноги. — Предлагаю разойтись, предварительно распределив обязанности на завтра.
Увидев выжидающие взгляды, Сергей понял, что ему и начинать, как подавшему идею.
— Лично я завтра встречаюсь с Лузгиным, — сказал он. — В общих чертах объясню суть дела. Попрошу его покопаться в архивах. Кроме того, — Боков повернулся к Максу, — я хотел бы предложить вам переночевать сегодня у меня.