— Погиб главврач Клиники 15, — продолжал следователь. — Организация закрытая, но копания не должно быть ни на каком уровне и в этом случае. Скорее всего и так не будет никакого шума, однако нужно подстраховаться.
— Хорошо, присмотрим за этим, — спокойно сказал Лузгин. — Еще какие-нибудь трупы?
Боков хмуро покачал головой.
— С остальными проблем не будет. Они просто люди.
Пахло плесенью. И еще чем-то застарело-неприятным. Казалось, что в воздухе висит пыль, противно щекочущая в носу.
— Чего мы тут ждем? — недовольно проворчал Макс, когда к нему подошел Скал, час назад ушедший вместе с Гарпией и парочкой амбалов.
Кретову несложно было объяснить, что именно раздражает его так сильно. Не грязь и плесень, пополам с невидимой пылью. Раздражение вызывал только тот факт, что он отпустил ее неизвестно куда.
“Гарпию… Илону… Бог мой, она посмотрела мне в глаза, и я растаял как школьник. Мне никогда не удавалось чувствовать себя рядом с ней до конца уверенно. Но теперь, как и всегда я могу спокойно убить за нее. Они могли стереть у меня не только шесть лет жизни, но и вообще всю жизнь, а вот любовь все-таки не поддается стиранию. Имей в виду… майор.”
Макс покосился на Скала, молча усевшегося на пыльный стол, обтянутый порванным в нескольких местах синим дермантином.
— Здесь безопасно, — коротко ответил майор на вопрос Макса. И даже сделал небольшой намек на дальнейшее. — Скоро мы уйдем.
И это было больше, чем рассчитывал получить Кретов в ответ. Учитывая то, что…
“Молчать уже нельзя. Это становится просто невыносимым.”
— Послушай, Женька, — осторожно сказал Макс, в тайне надеясь, что Скал не даст ему договорить. — Ведь это из-за меня ты…
Майор молча повернул к нему изуродованное лицо и бесстрастно ждал продолжения.
— Ты стал таким, — выдавил Кретов.
— Из-за Майера, Немезиса… “Капеллы”, — не то возражая, не то размышляя вслух проронил Скал. — Ты здесь ни при чем.
От его слов за версту несло холодом, ощущая который Макс внутренне ежился. Плюс к тому, когда Скал произнес слово “Капелла” в его голосе прозвучала такая ненависть, что казалось накалился воздух в комнате.
— Я бы так не смог, — осторожно сказал Кретов, заставляя себя смотреть майору в глаза. — Даже понимая всю ситуацию, я не смог бы…
— Немезис умрет, — перебил его Скал. — И очень скоро.
Макс стиснул ножку стула, на котором сидел.
“Теперь еще один вопрос и в зависимости от ответа, этот стул либо останется стоять, либо обрушится на твою голову.”
— Ты имеешь в виду…
Скал неожиданно рассмеялся.
— О, ты даже не представляешь, что я имею в виду. Но даже не в этом дело. Если бы убив тебя, я смог утолить ярость, я убил бы, не сомневайся. Но твоей смерти мало. Это все равно, что выместить злобу на кукле, а не на кукловоде. Какой в этом смысл? Мне нужна “Капелла”, а потому, если ты больше никогда не назовешь меня Женькой, то будешь жить.
Дверь кладовки, а именно ей, по-видимому, и являлось то помещение, где сидели майор и Кретов, страшно заскрипела давно не смазываемыми петлями. В проеме показался нервного вида и неопределенного возраста субъект, с всклокоченными русыми волосами, в огромных очках и белом халате. Макс едва удержался от нервного смеха, при виде этого “сумасшедшего ученого”, словно вышедшего из какого-то голливудского мультфильма.
— Давайте, ребята, — хихикнул “ученый, потирая руки. — Каэр ждет. Он уже начал работать с этой куколкой, теперь требуется ваше присутствие.
Скал ни слова ни говоря жестом приказал Максу идти вперед.
— Каэр? — спросил Кретов, шагая вслед за очкариком по длинному безлюдному коридору, оклеенному светло-бежевыми обоями. — Кто это или что это?
— Увидишь, — буркнул откуда-то из-за спины майор.
— Ага, ага, — подтвердил “ученый”, доставая карточку доступа и проворно вставляя ее в щель электронного замка. — Прошу входить, — добавил он, распахивая дверь с надписью “Л250” на ней.
Зайдя внутрь, Макс сначала увидел худые и хрупкие руки, обтянутые морщинистой кожей. Руки древнего старика. Потом он увидел невообразимо длинные пальцы с узкими синеватыми ногтями, конвульсивно подрагивающие на закрытых веках Гарпии, лежащей на прозекторском столе.
Потом Макс поднял глаза повыше.
— Боже мой, — потрясенно пробормотал он, отразившись в огромных и абсолютно черных глазах. — Мультфильм продолжается, черт!
Кретов снова с трудом сдержал смех. Он хорошо знал, что если сейчас засмеется, то попросту не сумеет потом остановиться.