Тут Володин помрачнел. Видимо он подошел к тому рубежу, за которым начинались все его невзгоды. Никто его не торопил, давая возможность собраться с мыслями.
— Потом он с таким же упорством начал бороться за закрытие проекта, — хмуро проговорил ученый. — И опять добился-таки своего. Как всегда, впрочем…
— Чем это можно объяснить?
Володин раздраженно хмыкнул.
— Что-то случилось в ходе экспериментов. Сначала погибли испытуемые, а потом… насколько я помню взводу солдат вкололи раствор “лэйлы”, ну и… подробностей я не знаю, помню только, что солдатам этим приказали потом разогнать демонстрацию.
Володин немного помолчал.
— Успех был потрясающий, — хмуря брови усмехнулся он. — Обычные нормальные парни гонялись за мирными людьми в том числе за женщинами и детьми и крушили их саперными лопатками. Они просто озверели. Никто не знал почему, но Славин знал очень хорошо… В общем, — Володин глубоко вздохнул и его голос постепенно обрел прежнюю силу, — стараниями Славина проект прикрыли. Потом он пустил себе пулю в лоб и технологию “лэйлы” уже не восстановишь.
— А как же ваш рецепт древнеегипетских жрецов?
На мгновение глаза бывшего ученого снова блеснули, но тут же погасли.
— Это только отправная точка, — усмехнулся Володин. — Вернее просто один из ингредиентов LEYLA-2. Да и то, неизвестно, использовал ли Славин рецепт полностью или просто взял кое какие его составляющие. Он был гений, и мы можем веками изучать все то, что было и перед его глазами, но цельной картины так и не увидеть. Для этого ведь тоже нужно быть гением.
— Лет шесть назад, — произнес Боков, — то есть уже после того, как, по вашим словам, производство LEYLA-2 было прекращено, капсулу с таким названием м-м-м… употребил, скажем так, один мой знакомый. Судя по действию препарата, это действительно была “лэйла”. Как это можно объяснить?
Володин потер нос, чихнул и проворчал что-то насчет сквозняков. Хотя никакого сквозняка Боков не ощущал.
— Нет ничего проще, — хмуро сказал ученый. — За несколько месяцев до того, как все запасы “лэйлы” были уничтожены, со склада исчезло пять упаковок препарата. Что-то около 200 капсул. Судя по вашим вопросам, “лэйлу” использует “Капелла”? — в его голосе послышалось странное торжество.
Боков ощутил сильное разочарование. Отследить LEYLA-2 по такой ниточке просто невозможно. По закону подлости сработал самый “дохлый” вариант.
— Но может быть кто-то все же восстановил технологию? — спросил майор.
Ученый несколько презрительно ухмыльнулся.
— Даже кока-колу не смогли повторить в точности, а тут… нет, “Капелла”, да и не только она, конечно, многое отдала бы за рецепт “лэйлы”. Но для этого, кое-что нужно, — рот Володина искривился в странной усмешке.
— Что? — поспешно спросил Боков.
— Для этого надо уметь общаться с мертвыми.
Макс шел в абсолютной темноте, вцепившись в костлявые плечи Каэра. С первых же шагов ощутив потребность втянуть голову в плечи, Кретов так и поступил. Несколько раз споткнувшись о невидимые неровности на полу, он судорожно сглотнул, стараясь подавить тошноту. Запах мази, едкий и всепроникающий, все же не мог соперничать с тошнотворным духом смерти, который не растворялся даже в этом ледяном сумраке.
Максу было страшно. Страшно до колик. Его мысленному взгляду представлялись ряды прозекторских столов, с лежащими на них трупами. Он видел мертвые глаза, слепо уставившиеся в невидимый потолок, разрезанные животы с клочьями трупного мяса и ярко-белые обломки костей, торчащие из разорванных ран. Кретов видел себя, бредущего между разлагающимися телами, которые когда-то откликались на обычные человеческие имена.
“А если я сейчас споткнусь, то вполне могу полететь и упасть на что-нибудь холодное и скользкое. А потом я заору и не смогу остановиться.”
Клон замер. Послышался металлический лязг и мягкий шорох, словно на пол слетел большой лоскут материи. Макс услышал стук собственного сердца, бешено заметавшегося в груди, после слов Каэра:
— Это она.
Через секунду последовал приказ:
— Закрой глаза и сосредоточься. Предельная концентрация, Макс. На собственных чувствах и ощущениях.
Макс повиновался, стиснув зубы и ощущая соленый привкус пота, смешанного с мазью, медленно стекающей по губам на подбородок.