— И как нынче в армии? А вот ты скажи мне… Нет, ерунда, вот в мое время…
Дед сыпал настолько классическими фразами из стариковского арсенала, что Нова с трудом удерживался от улыбки. На первых порах ему еще приходилось время от времени вставлять пару тройку слов, но вскоре старика настолько захватил разговор, что Нова умолк и только иногда молча кивал.
— Ух, непогода-то как разыгралась, — сказал дед через несколько минут. — Ну да ничего. Сейчас мы согреемся и снутри и снаружи.
Претворяя свою идею в жизнь, старик для начала подбросил несколько дров в печь, жадно загудевшую от удовольствия, а затем легко приподнял крышку подпола.
“Хорош дед! Деревенская школа. Мой то еле-еле по лестнице ползает, а этот шустряк.”
— За горючим полез, отец? — добродушно поинтересовался Нова, усмехаясь уголком рта. — Так ты не журыся там, тащи все что есть.
— Щас, щас, — отозвался дед снизу, копаясь в набитой соломой корзине. — Горючего хватит, не боись.
Из соломы показалась солидная бутыль с чрезмерно узким горлышком, наполненная мутной жидкостью.
— И как же это власть не изжила самогоноварение, — лениво продолжал Нова. — Ведь ты там самогон ищешь, я прав?
— Точно, точно, — весело подтвердил старик. — Да только какая тут к чертям собачьим власть?
— И то верно… Слышь, батя, а как ты там видишь в такой темноте?
— Я здесь кажный вершок знаю, — пробормотал дед, появляясь наверху. Нова присвистнул, увидев внушительный сосуд.
— Начнем, — сказал старик, разливая самогон по деревянным кружкам, потемневшим от времени. — Ну ка, как пьет нынешняя молодежь? — дед рассмеялся и Нова с удивлением обнаружил, что у дедульки все зубы ровненькие и, пожалуй, побелее, чем у него.
“Вот что значит жизнь на природе.”
Нова ухмыльнулся и показал класс. Мутная жижа была проглочена одним духом.
— Молодец, приятель, — сказал дед. — Теперь моя очередь.
— Эта тварь нас здорово опередила, — отдуваясь сказал Макс, когда они остановились, чтобы немного передохнуть. — Судя по следам, он двигался, делая чертовски длинные прыжки, — добавил он, зажигая еще несколько спичек.
— Боже, как есть хочется, — тяжело дыша проговорила Илона. Слова вылетали наружу вместе с облаками пара. — У меня еще сегодня куска во рту не было.
— В такие минуты думать о еде. Уму непостижимо.
— А еще это барахтанье в снегу. Мы плетемся как улитки, проваливаясь на каждом шагу.
— Потому и устаем, как собаки и до сих пор еще не постучались в дверь, за которой светит этот гостеприимный огонек, где на столе стоит изысканный ужин и пахнет мягким, только что испеченным хлебом.
— Умолкни, — пропыхтела Илона. — Иначе я за себя не отвечаю.
— Раз невтерпеж, то пошли, — в темноте блеснули зубы Кретова. — Быстрее дойдем, быстрее поедим.
Только через десять минут им удалось наконец подойти к путеводному огню настолько близко, что стало ясно, что же им светило. Сильный снегопад, вот уже несколько минут засыпавший их белоснежными хлопьями, начнись он пораньше и не будь у Илоны таких зорких глаз, непременно скрыл бы эту маленькую светящуюся точку.
“Пришлось бы тогда ночевать в снегу. И нашли бы нас только археологи. Лет через сто.”
— Попросимся в гости? — отдуваясь проговорил Макс, отгоняя мрачные мысли. — Если…
Пронзительно свистнул ветер и унес окончание фразы.
— Не знаю как ты, — делая сильный вдох после каждого слова сказала Илона, — а я размышлять даже и не буду.
Она подошла к двери и сильно постучала. К тому времени, как ей открыли, Макс уже стоял рядом, но немного позади. Опустив руку в карман плаща, он нащупал рукоятку ножа с выкидным лезвием. Не Бог весть какое оружие: толстую одежду не проколет, но. если ударить достаточно сильно. Или в шею…
Дверь громко скрипнула. На пороге стоял Скал с пистолетом в руке. Молча взглянув на застывшую мерзлой глыбой Илону и тупо уставившегося ему в лицо Макса, майор отошел в сторону.
— Прошу, — спокойно сказал он. — Заходите и согревайтесь, а потом начнете свой, я уверен, занимательный рассказ.
Нова почувствовал необыкновенную легкость во всем теле. Как только пожар в желудке утих, вместе с ним пропали абсолютно все чувства.
— Кажется, я превратился в бревно, — с трудом шевеля языком пробормотал Нова. — Черт, дед. Из чего ты гонишь эту заразу.