— Впереди свет. Он яркий и теплый. Его ты не сможешь не ощутить.
Он не услышал этих слов. Они пришли, появились, возникли. Словно просто родились в его сознании.
— Ты должен идти вперед, а я займу твое место. Это значит, что скоро он пойдет следом за тобой.
“Мне это не так уж интересно. Гораздо интереснее, что там, за светом.”
— Высокие горы, с величественными белыми вершинами, золотистый песок и бескрайний океан, ласкающий берег. Там все, что только пожелаешь, нужно всего лишь найти. А еще Леночка и Вовка. Они тоже там. Все это для тебя, потому что ты закончил свой путь так, как должно. Не сошел на полпути, не прервал жизнь сам.
“Я знаю… Я иду… Даже если ты врешь… я все равно иду искать.”
Где-то действительно был свет, согревающий и яркий. Он чувствовал его и знал, что единственная вещь, которую можно и нужно было делать, это идти на его поиски.
— И ты найдешь его. Все находят, рано или поздно. Хотя время тоже умерло, поэтому… когда бы ты не нашел, он всегда засверкает как раз тогда, когда нужно. А дальше… дальше тебя рассмотрят и оценят.
Женька Скалин устремился вперед. Где-то там, он точно это знал, плещутся волны океана, которых никто и никогда в жизни не видел. Теперь то уж он сможет на них посмотреть.
Огромная черная масса пронеслась мимо него и устремилась куда-то вниз.
Пожиратель душ стоял у дверей своей жалкой хижины, положив руку на голову кота.
— Ты чувствуешь, Проскима, — тихо говорил он, глядя на трещины в бревнах. — Чувствуешь, как и я пульс новой эры, зарождающейся в этот момент.
Кот почтительно молчал.
— Как давно это было. Тогда во дворце пели фонтаны, а пустыня цвела. Мы возводили на трон королей и королев, императоров и императриц. Лемурия, Атлантида, Эллада, Египет. Все они были возвеличены и уничтожены по мановению наших рук. Пожиратели душ занимали тела правителей, жрецов, знати и простого люда, которые тут же становились способны творить чудеса, управляемые нашим древним разумом.
— Нас ждет успех, — сказал Проксима. — Все, кто слышал пророчество о моем возрождении умерли.
— Уничтожены, — кивнул Пожиратель душ, — многоходовыми комбинациями. Изящно и изощренно, в нашем стиле. Это день триумфа, день торжества традиций.
Кот Проксима внезапно прижал уши и зашипел. В его расширенных от ужаса глазах выросла фигура Скала. Рот майора раскрылся, в глазах полыхнул огонь. Он протянул руки в стороны и мир задрожал. Вокруг Скала сгустилась непроницаемая темная завеса, окутавшая его чем-то наподобие мантии с капюшоном.
— У ядовитой феи на этот счет другое мнение, — зашипела темнота.
— Саркофаги! — завизжал Проксима, скручиваясь в клубок, словно стараясь спрятаться в самом себе.
Голова в капюшоне медленно повернулась.
— Пожиратели плоти вернулись, ты прав, кот. Чтобы закончить наш вечный спор. И как всегда ваша сила, что свеча на ветру против нас.
Черная мантия взметнулась и выросла до немыслимых размеров. Пол ходил ходуном и бревна, из которых были сложены стены трескались как спички.
— Я знаю, что это иллюзия, — задумчиво сказал Пожиратель душ, когда змеиные зубы устремились к его лицу сквозь темный вихрь. — Жаль сынок мой вполне реален.
Когда пальцы Скала вонзились ему в глаза, в последнее мгновение своей долгой земной жизни он увидел перед собой смеющееся лицо Джейсона Патрика.
Илона очнулась от холода. С трудом разлепив глаза, она с удивлением посмотрела на свою руку, крепко прижатую к животу Макса. Из-под черной перчатки проступала кровь, но ее было совсем немного.
— Ненавижу… люблю… — тихо бормотал Макс, судорожно всхлипывая при каждом трудном вдохе. — Уйди… останься… сгинь… постой…
Илона тихо застонала, поняв, что он…
— Не остановится, — сказала сидящая в полусумраке фигура голосом Скалина. — Теперь ему придется бороться до конца дней своих, если он не найдет в себе сил. Его воля слишком слаба и на сдерживание своей темной половины уходят вся его энергия. Может быть потом, когда он окрепнет…
Его голос звучал странно. Словно он разучился владеть речевым аппаратом и только недавно начал осваивать его по новой. Задуматься об этом не осталось времени, так как именно в этот момент распахнулась дверь, впуская в хижину крепкий морозный дух, вместе с рослым молодым парнем в темно-зеленом комбинезоне.
— Ага, — жизнерадостно сказал он, включая мощный фонарь. — Вот вы…
Он осекся, глядя на тело Бокова, с пробитой головой и на тело старика, глядящего в потолок пустыми глазницами.