— Притормози, родная, — скомандовал Степа Разин, вырастая перед блондинкой, шествующей по полутемному и безлюдному холлу. — Кажется твой вечер закончен.
Рот девушки слегка приоткрылся и по мере того, как понимание происходящего проникало все глубже и глубже в ее сознание, огромные кукольные глаза цвета морской волны наливались страхом и грядущими слезами.
Разин с недовольством ощутил прилив ненужного сочувствия и, чтобы хоть как-то отвлечься, коснулся лацкана пиджака, включая микрофон.
— Порядок, она не вернется, — проговорил он.
Скалин поморщился, когда ожил наушник. То, что выглядело как обычное hands-free, позаимствовали из богатого арсенала ФСБ. Качество связи было запредельным, поэтому казалось, что кто-то шепчет тебе прямо в ухо. Ощущение не всегда приятное.
— А вот этот парень просто неотразим в роли прислуги, — тихо проговорила Леночка, глядя на снующего по залу официанта, сменившего Разина. — Профи, сразу видно.
Скалин встретился с ним глазами и провел по лбу пальцами, словно смахивая несуществующий пот. Официант опустил голову и что-то проговорил с извиняющимся видом компании, у которой только что собирался принять заказ. После этого он неспешно направился к столику Кожухова.
— Страная штука, судьба, — без эмоций сказал Скалин, бросая салфетку на столик. — Иногда она идет к вам с цветами, а иногда…
— С передачей, — вздохнул Смирнов.
— Не понимаю я вас, мужиков, — покачала головой Леночка. — Можете пристрелить без раздумий, а можете и вот так вот лить слезы над очередной горемычной судьбой.
Она обвела притихших коллег пристальным взглядом.
— Там сидит тип, который воровал секреты и продавал их. Даже не беря во внимание патриотизм, для меня он ничем не отличатся от обычного вора. А где должен сидеть вор, нам объясняли с детства и если вы забыли, то пора вспомнить.
Володя показал большой палец. Скалин хмыкнул и тут же улыбнулся, но уже совершенно естественной улыбкой.
— Понеслась, — сказал он.
Проститутка заплакала. Косметика, как и полагается, была дорогой. Слезы ничего не размыли и грязноватых потеков на щеках не появилось.
Появились они на Степиных мыслях и были пока еще не очень заметны.
Пока еще.
Черт побери! Если бы забыть, что она проститутка… Вот сейчас я ее выведу, сдам ребятам… А может по-другому… Заткнись, заткнись, Степа.
Если бы она продолжала молча плакать, то Разин обязательно бы довел ее до выхода, где уже наверняка дежурят коллеги, перекрывшие все лазейки из ресторана. Однако блондинка развернулась и встала лицом к Степе. Миниатюрные ладошки легли ему на плечи, а в нос хлынул легкий дурманящий аромат.
— Офицер, — тихим и печальным, как звон колокольчика голосом произнесла она, — отпустите меня, пожалуйста.
Может быть когда-нибудь женщины и потеряют эту потрясающую способность отдавать себя под власть мужчин в нужный момент. Может быть. Но пока обычный мужик просто не может не ответить на мольбу прижавшегося к нему беззащитного существа, доверчиво глядящего снизу-вверх своими увлажненными глазками.
А Степа был обычным. Вполне. Плюс ко всему он был еще и солдатом. А посему уже твердо решив отпустить девушку на все четыре стороны, бедный Разин продолжал молча смотреть куда-то поверх ее головы, чувствуя себя полным болваном.
Дьявольщина, ведь я же профессионал… проклятье… отвернись… пожалуйста.
— Отпустите меня, — продолжала лепетать блондинка, глотая слезы. Детские интонации в ее голосе звучали все сильнее. — У меня ведь и муж есть. Он швед, его зовут Алле Пак. Мы не так давно познакомились и… если он узнает… Я уже давно не работаю, просто сегодня…
Степа твердо знал, что офицер, как она назвала его, должен вот прямо сейчас приказать ей умолкнуть, сказать, что ему нет никакого дела до ее мужа с дурацким именем. Как раз в этот момент щека девушки легла к нему на грудь, и лейтенант Разин промолчал с ужасом понимая, что он сейчас натворит.
Официант склонился к уху Кожухова и еле слышно прошептал:
— Я думаю, вам уже пора попросить счет.
Краб даже не поднял головы. Он смотрел только на человека, как раз в этот момент садившегося напротив. Спокойствие обреченности вымело все остальные чувства, оставив лишь пустое болото под названием “зрительный аппарат”. Скалин, видел такой тягучий взгляд не в первый раз. Он напоминал ему белый флаг, судорожно мотающийся в трясущихся руках очередного проигравшего.
Краб понимающе усмехнулся, также безучастно взглянув на Смирнова и Нилину, расположившихся справа и слева. Посетители ресторана не заметили ничего подозрительного. Для них все было просто и понятно. Знакомые люди решили посидеть за одним столиком.