— Владимир Николаевич, — добродушный голос шофера прервал ленивый ход мыслей Кадышева, — вы просили напомнить насчет магазина.
— Ах да, — полковник рассеяно кивнул. — Спасибо, Леша. Тормозни возле какой-нибудь лавки.
Темно-вишневый "мерс" замер возле небольшого магазинчика, стилизованного под некое подобие супермаркета, чья вывеска сияла всеми оттенками трупно-синего цвета.
Да, мысли полковника не отличались оптимизмом и весельем. И вовсе не потому, что выгнали Разина, а Скалина вообще приказали… Кадышев по привычке заглушил окончание фразы, так как не позволял себе даже мысленного разглашения очередной грязной тайны. Ни Разин ни Скалин не представляли для полковника интереса, его злила лишь непосвященность в то, что Кадышеву знать не полагалось.
Уловив косой взгляд продавца, он поспешно схватил батон, пачку молока и сигареты. Расплатившись, Кадышев подошел к машине. Зажав хлеб под мышкой, он с трудом открыл дверцу, неловко вывернув пальцы. Повернувшись к сидению задом, полковник осторожно сел, втянув в салон ноги.
— Поехали, Леша.
Холодный металл прикоснулся к виску. Сама собой захлопнулась дверца машины. Хлеб, падая мелькнул своим пропеченным боком. Кадышев осторожно скосил глаза и увидел зажатый в чье-то руке пистолет, заканчивающийся глушителем, уткнувшимся в голову полковника.
— Здравствуй, Владимир Николаевич.
Машина Кадышева стояла сбоку от магазина. Благодаря этому полковник был освещен светом его витрины, тогда как говоривший оставался в тени. В такой ситуации, лучшее, что можно было сделать, это постараться успокоиться и ждать, когда с тобой заговорят и объяснят, какого черта им понадобилось.
— Успокоился, — удовлетворенно произнес голос. — Вот и молодец.
Пистолет отодвинулся и исчез в темноте. Непроизвольным движением полковник поднял руку и коснулся виска, стараясь стереть с него ощущение смертельного холода.
— Извини за ствол, но мне хотелось, чтобы ты сразу понял, что к чему.
Все было действительно понятно. Если вы служите в ФСБ в чине полковника, то очень вряд ли кто-нибудь приставит к вашей голове пистолет без особой причины. И тут уже бесполезно кричать что-нибудь вроде «да вы знаете, с кем имеете дело». Они знают и именно поэтому без сомнения чувствуют себя достаточно сильными, чтобы наплевать на все твои угрозы.
— Что вам нужно? — полковнику пришлось заговорить первым, поскольку чувствовалось, что его сосед делать этого не собирается.
— Всегда мечтал покататься с тобой по Москве. Красивая она — столица. Особенно ночью и вдвойне особенно из окна твоего шикарного «мерса». Знаешь, мне всегда хотелось иметь что-то подобное. Поехали, Степа.
Кадышев вскинул глаза. Водитель, занявший место исчезнувшего Алексея, на мгновение повернул голову, всматриваясь в зеркальце заднего вида.
— Разин! — воскликнул полковник. — Если это ты, то значит…
Он повернул голову и с растущим страхом взглянул в темноту. Машина плавно переместилась поближе к проезжей части. Яркий уличный свет поплыл по салону, медленно обрисовывая то, что поначалу Кадышев принял за маску, купленную в магазине приколов.
— Главное, что глаза целы, — майор оскалил зубы, став еще больше похожим на высохший труп. — Могло быть гораздо хуже, как говорит мой врач.
Полковник не был трусом, но мало кто останется спокойным, сидя рядом с озлобленным и изуродованным человеком, у которого есть все основания считать тебя врагом. По той простой причине, что ты пытался его убить. Затевая перестрелку, лучше всего выстрелить первым, и совсем здорово при этом еще и попасть. Ведь противнику принадлежит следующий выстрел.