В дверь постучали. Поскольку без доклада к Эскулапу мог входить только один человек, то и подавать голос, разрешающий проникнуть в кабинет не стоило. Главврач был благодарен судьбе за это. Говорить очень не хотелось.
На пороге бесшумно возник Василий. Массирующий затылок Эскулап молча указал на кресло. Его длинные пепельно-бледные пальцы продолжали ерошить роскошную седую шевелюру во время всего разговора.
— Опять боли? — внимательно глядя на резко обозначившиеся на лбу главврача морщины спросил Мальцев. — Не стоило тебе так долго работать вчера.
— Да брось, — Эскулап сморщился еще сильнее. — Ты же знаешь, эти боли не поддаются объяснению. И работа тут ни при чем… Наверное.
Василий пожал плечами и потянулся к лежащему на столе портсигару.
— Кури, кури, — проворчал главврач, в ответ на вопросительный взгляд. — Хуже не будет.
— Отличные сигары. Каждый раз не могу удержаться.
Эскулап шумно втянул носом воздух и плавно обмяк в кресле, утопив голову в мягкой спинке. Такой нехитрый прием, как ни странно, притуплял боль.
— Не думаю, что ты пришел покурить, — глядя в потолок не по возрасту ясными глазами сказал главврач. — Так что можешь выкладывать, с чем явился.
— Начинай ты. Ведь не я ее увидел первым.
Эскулап усмехнулся. С высоты своих 65 лет он нередко забывал, что молодые еще могут думать, будто старики менее проницательны чем они.
— Ты увидел ее еще в ресторане, — мягко сказал главврач, — когда изображал из себя официанта. Как ты там оказался?
— Люди Кадышева проводили там задержание очередного «клиента». Им нужен был еще один официант в зале. Полковник послал меня. Естественно, по моей просьбе. Непосредственно в событиях я не участвовал, просто наблюдал издалека.
— Ну да, — съязвил Эскулап. — Кто же кроме тебя мог бы справиться с этой ролью.
— Мы вышли на нее несколько дней назад, — ровно сказал Василий, стряхивая пепел в хрустальный ковшик. — Одна из наших «ведьм» оказалась рядом с ней в кафе.
— Хороший потенциал?
Василий кивнул.
— Настолько хороший, что этим решил заняться ты сам?
— Восемь единиц.
Эскулап присвистнул. За всю историю существования Клиники 15 к ним попал только один человек с таким потенциалом. Но он был поражен церебральным параличом, а потому ничего толкового от него не добились.
— Тогда понимаю, — задумчиво произнес главврач, забыв о головной боли. — Я исследовал только ее сознание, поэтому… Но неважно. Что-нибудь еще?
— Похоже, что ее потенциал находится в активном использовании.
— Уверен?
— Судя по показаниям людей Давыдова. Они были абсолютно уверены, что она и ее… сообщник мертвы. Сердце не билось, зрачки не реагировали на свет, а это означает если не полный, то по крайней мере частичный контроль над внутренними органами. Даже если он и частичный, это уже означает активное использование.
Эскулап выпустил кольцо дыма, поплывшее к потолку. За годы практики он усвоил несколько положений, которые теперь принимались как аксиомы. Мало у кого есть экстрасенсорный потенциал, еще у меньшего числа из этих немногих он высок и уж вовсе ничтожное количество из этих экстраординарных способны активно его использовать. «Ведьмы», то есть агенты, способные улавливать особую ауру, тратят несколько лет, чтобы в толпе обнаружить подлинного носителя, который зачастую и сам не подозревает о своих способностях.
— А тут сразу два случая, — произнес он вслух.
Василий кивнул. Он думал о том же самом.
— Что ж, — Эскулап удивленно посмотрел на дымящуюся в руке сигару, совершено не представляя, как она оказалась у него в руке и тут же положил ее на край пепельницы. — Сейчас я тебе подкину еще пищу для размышления.
— Вряд ли ты меня чем-то удивишь, — Василий поджал губы и покачал головой. — Подумай сам, ведь мне пришлось собирать себя по кусочкам после того, как произошла эта чертова катастрофа. И вот как только все уже почти улеглось… — он улыбнулся, — Илонка вернулась. Черт! Когда я увидел ее тут… Она же просто воскресла из мертвых.