— Это точно.
Услышав мрачный голос Эскулапа, Василий недоуменно взглянул на него. Главврач рывком поднялся с кресла и подошел к окну. Мальцев положил локоть на стол, примяв лежащую возле портсигара газету.
— Что случилось?
Плечи Эскулапа приподнялись и остались в таком положении. Василий хорошо знал, что означает этот жест. Главврач собирается с мыслями. И до определенного момента ничего не скажет. Вот когда плечи опустятся…
— Когда ты увидел ее в ресторане, ты узнал ее? — отрывисто спросил главврач.
— Нет. И ничего удивительного, она же была в парике и…
— Плюс там был твой заклятый друг Скалин, — прервал его Эскулап, бросив едкий взгляд из-за плеча. — Двое профессиональных солдат не сумели узнать школьную приятельницу из-за парика?
— Какого черта ты ходишь вокруг да около?
Высокий аристократичный лоб Мальцева не собрался в морщины даже тогда, когда он нахмурился.
— У нее раздвоение личности, — сказал Эскулап, барабаня пальцами по стеклу. За окном прыгала синица, выхватывая из кормушки семечки. — Она помнит о катастрофе и это переломный момент. После этого ее сознание расслаивается. Вот почему ты ее не узнал. Когда начинает доминировать другая личность, меняется все. Поведение, походка, голос и даже черты лица. Причем если у нее действительно активно используемый потенциал, то она может создать себе какое угодно лицо даже безо всякого грима.
— То, что ты мне говоришь, это аксиома. Не пичкай меня прописными истинами. И раздвоение личности, не такая уж редкость, — стараясь подавить растущую тревогу сказал Василий. — Может быть травма мозга?
Эскулап, целиком занятый собственными мыслями, не обратил на эту реплику внимания.
— Когда я сказал, что ее сознание расслаивается, я не совсем точно выразился. Оно просто заменяется другим. До крушения поезда она Илона Ленс, после — Гарпия. Совершенно другая личность, со своими привычками, своим характером, как я уже сказал даже со своей внешностью. Плюс набор специфических умений, включающий в себя знания, необходимые профессиональному убийце.
Эскулап повернулся к Мальцеву лицом и тяжело опустился на подоконник.
— Я провел все возможные исследования, — сказал он, тщательно подбирая слова, — начиная от сканирования мозга и заканчивая гипнозом. Первое показало, что никаких физических повреждений нет, — главврач усмехнулся, — прямо как у меня… а второе вот эту самую подмену сознания. Тем не менее симптомы раздвоения личности стандартные. Илона не подозревает о существовании Гарпии, а та в свою очередь, ничего не знает об Илоне. И вот на этом сходство с классической деперсонализацией заканчивается. У двух личностей, возникших в результате этого заболевания, воспоминания общие. Они воспринимают мир по-разному, и оценку событиям дают каждый свою, но основа то одна. Первая личность считает, что папа хороший, вторая готова его убить, но папа один и тот же человек. В нашем же случае Илона помнит себя до катастрофы, а Гарпия — помнит себя только с момента катастрофы. У Гарпии вообще нет воспоминаний о жизни до крушения, и она думает, что просто потеряла память.
— К чему ты клонишь? — осторожно спросил Василий.
Эскулап испытующе взглянул в лицо Мальцеву, но сообразив, что перед ним сидит не ребенок, а взрослый мужчина, медлил недолго.
— Судя по всему, — сказал он, устремив взгляд в сторону. — Это раздвоение личности искусственное. Поскольку Илона — мирная, законопослушная, стандартная девушка, а Гарпия, повторюсь, убийца с целым набором профессиональных навыков, которые в нормальных условиях должны были бы вырабатываться годами… ты понимаешь, о чем я?
Василий похолодел.
— То есть…
Эскулап взглянул на окаменевшее лицо Мальцева и криво улыбнулся.
— Похоже, что сегодня утром ты разговаривал с зомби, друг мой. И зомби этого изготовил кто-то чертовски хороший. Нам такая техника и не снилась. Стирать сознание нам удавалось, конечно. Все эти люди без памяти… — Эскулап откашлялся, нервно дернув уголком рта. — Но, чтобы создать абсолютно новую личность, да еще и с набором умений, это…
Главврач некоторое время молчал, подбирая слова.
— Это все равно, что найти НЛО, — сказал он наконец.
Мягко урча мотором, серебристая «Тойота» подкатила к стоянке у больницы. Алина Михайловна, приятная седовласая женщина, в свои 55 лет еще не растерявшая красоты и обаяния, краем глаза заметила сверкнувший на солнце бок. Как и все секретарши с многолетним опытом, Алина Михайловна не любила нарушителей дисциплины. И уж совсем не могла терпеть, когда из-за этого опаздывали на работу.