Легкий холодок сменил легкий зуд и пробежал по спине Молохова. Внезапно мелькнула еще до конца не оформившаяся мысль, что ситуация становится опасно бесконтрольной.
— Разумеется прочитал, — после небольшой паузы сказал Дима.
— Что вы об этом думаете?
— Но я…
— Скажите, что не верите во все это и мы больше никогда не увидимся. Я попрошу вас только стереть всю информацию с диска.
— Я не говорю, что не верю. Прежде всего мне нужно знать, что вы от меня хотите.
— Ничего, — спокойно сказал старик. — Я просто буду предоставлять вам всю информацию, которую смогу достать сам. Мне не нужны деньги и не нужна слава. Если вы согласны продолжать расследование, то…
— Я согласен, — поспешно сказал Дима, опасаясь, что возникшая внезапно решимость испарится.
— Отлично, — в голосе старика послышалось едва заметное удовлетворение. — Ждите меня. Я приеду через пару часов.
— Подождите! Скажите хотя бы как вас зовут то?
Трубка помолчала.
— Зовите меня Эскулап, — сказал старик. — И вот еще что. Бросьте привычку рассуждать вслух, как делали это в редакции. Я, конечно, проверил, но неизвестно, кто еще кроме меня мог услышать ваш треп.
Двенадцатым поворотом ФСБ называло место соединения двух маленьких московских улочек, на окраине города. Это были две самых тихих и безлюдных улицы, которые только можно было отыскать в Москве. Скал молча курил, выпуская дым в окно взятого напрокат автомобиля. Он ждал уже полчаса и за все это время, мимо не прошел ни один человек, не проехала ни одна машина. Рядом на сидении лежал коричневый кейс с 20 тысячами зеленых, добытых Сваном при помощи исключительно светлой головы с большим количеством темных мыслей.
Майор посмотрел на часы. До прихода Большого Информатора оставалось несколько минут. Те, кто сталкивался с БИ, говорили, что он никогда не опаздывает, но и раньше не приходит поэтому Скал приготовился еще немного обождать.
С едва слышным шумом открылась дверца. Майор поднял глаза на зеркало заднего вида и успел заметить темно-вишневый лацкан. Из-за спины Скала протянулась рука с зажатым в кулаке аэрозольным баллончиком.
— Так мне будет спокойнее, — произнес бесцветный голос, и приятно пахнущая жидкость с шипением залила зеркало заднего вида. — Также буду вам весьма признателен, если вы не будете оборачиваться.
Майор пожал плечами.
— Хозяин-барин, — равнодушно произнес он, выкидывая сигарету за окно. — Перейдем к делу?
— Задавайте вопросы, — сказал Информатор. — Я отвечу, если смогу.
— Мне нужны готовые на все люди, пригодные для профессиональной защиты и нападения. Спецслужбы исключены.
— Каледин Эдуард, — немедленно отозвался Информатор. — Кличка Тролль. Его личная охрана подготовлена не хуже спецназовцев.
— Знаю Тролля, — кивнул майор. — Вариант идеальный при одном условии. Мне нужна дудка, под которую он будет плясать.
— В Чечне, как и в некоторых других горячих точках были замечены его люди с сосудами для заморозки тканей в полевых условиях. А потом похоронные команды обнаружили несколько трупов российских солдат с профессионально удаленными внутренними органами и без роговиц глаз.
— Отлично, — майор раскрыл кейс и вытащил одну пачку из десяти. Захлопнув крышку он не оборачиваясь протянул ее назад. — Плата стандартная.
Деньги вытащили из его руки.
— Бесплатный совет, Скал, — проговорил Большой Информатор. — Если ты еще в состоянии остановиться, сделай это сейчас.
Хлопнула дверца. Майор быстро обернулся, но увидел лишь удаляющийся силуэт, размытый в окне, покрытом мелкими мутными каплями. Скал побарабанил по рулю в раздумьях.
— Где-то я это уже слышал. Беда в том, что психи не слушают разумных советов, правда, дорогая? — обратился он к ней.
— Конечно, милый, — сказал голос, выходящий словно из нескольких ртов, который майор слышал теперь регулярно где-то в глубине сознания. — Ничего не бойся. Когда ты наконец признаешься себе в моем существовании, нас никто не остановит.
Скал застонал, сильно стиснув голову руками. Голос смялся и пропал. Майор ощутил злые слезы, скатившиеся по щекам.
— Это нервы, — стиснув зубы шептал он, трясущейся рукой нащупывая ключ зажигания. — Я справлюсь со своим разумом. Скоро… скоро он будет нормальным… Как только я разделаюсь с ними… Со всеми. Мне станет легче… Обязательно…
Старый «форд» угрюмо зарычал, соглашаясь с ним.
До последней секунды Бомж все еще надеялся, что приятель его одумается. До последней секунды. Той, во время которой он смотрел на опубликованные в газете снимки. В следующий момент «Вечерний звон» уродливым комком отлетел в сторону, а тяжело засопевший Генка Волохин понял, что пора завязывать с карьерой в Москве и уезжать куда-нибудь подальше. Будучи старше Молохова на полгода, Бомж все же считал, что разбирается в жизни гораздо лучше своего приятеля.