Иль руку дай тому, кто изнемог,И умереть дозволь у дивных ног.
Грешно сидеть без дела, знаю сам,На горе — я повязан по рукам.
Знай, изреченье древнее гласит:„За милосердье бог вознаградит“.
Тот, кто живет беспечно, без забот,Согбенного работой не поймет.
Ведь сытый не постигнет никогда.Сколь дорога голодному еда.
Тот знает, сколь опасно жжет огонь,Кто сунул в пламя голую ладонь.
Адама дети, разны мы судьбой:Ты — ветвь самшита, я — сравним с щепой.
О добрый свет моей больной души,Куда уводишь душу, расскажи?
Молю я о прощении у всех,Любить тебя — неужто это грех?
Из тысячи ночей та ночь светлей,Когда, решившись, станешь ты моей.
Коль этот шаг безумный совершим,Пусть этот грех сочтут грехом моим.
Я многогрешен, чести я лишен,Но сострадай — и буду я прощен.
Твоя жестокость словно пламя жжет,Когда же милосердие придет?
Коль гнев твой вспыхнет, как огонь, жесток,Его погасит слез моих поток.
Луна моя, взор отвести боюсь,Я на тебя гляжу — не нагляжусь.
Лучи влекут, заманивают в сеть,— Нельзя безумцам на луну смотреть.
Тебя от всех хочу оберегать,Я даже к тени начал ревновать.
За мной повсюду следует она,И столь же безрассудно влюблена.
В плену душа, но что за произвол, —То не игра, а худшее из зол.
Любовью безнадежною томим,Бессильем я прославился своим.
Пусть радость встречи безрассудно ждать —Я продолжаю слепо уповать.
В бреду ребенок увидал больнойИз золота кувшин с водой речной.
Проснувшись, тщетно ждет воды глотокИ теребит свой пальчик, как сосок.
Согнулись ноги, будто буква „лам“,Две буквы „йай“ под стать моим рукам.
Я именем твоим прославлен, знай,И в нем сплелись от боли „лам“ и „йай“.
Мой скорбный дух страданья извели.Все это сотворила ты, Лейли.
Что делать мне с любовью, не пойму?Нельзя доверить тайну никому.
Как матери святое молоко,Любовь в меня проникла глубоко.
Пока живу, покуда я дышу,Безмолвной тайне я принадлежу».
Промолвив все, он наземь пал ничком,Но люди позаботились о нем.
И сострадая, с жалостью немой,Они страдальца отнесли домой.
Порой любовь — беспечная игра,Вмиг промелькнет, как юности пора.
Но есть любовь — залог предвечных благ.Влюбленных не отпустит ни на шаг.
Не превозмочь ее, не одолеть,Она в бессмертье простирает ветвь.
Меджнун возвел любовь на пьедестал,Он суть любви единственной познал.
Безропотно неся сладчайший гнет,Подобно розе той, что ветер гнет.
На лепестках, что вихрь, сорвав, унес,Дрожат росинки розоцветных слез.
Той ароматной, розовой водойЯ насыщаю дух и разум свой.
Отец увозит Меджнуна в Каабу
Когда любви неутоленной стягЛуною воссиял на небесах,
Того, чья страсть столь светлою была,Сопровождала общая хула.
«Безумец!» — к этой стыдной кличке онКак каторжник к цепям приговорен.
Судьба благая отвернулась зло, —Старание родных не помогло.
Отец молился только об одном —Чтоб мрак ночной сменился ясным днем.
Чтоб исцеленье даровал господь,И разум смог недуг преобороть,
В сопровожденье горестных родныхОн побывал во всех местах святых.
Но все напрасно. Родственный советРешил, что средства от болезни нет.
Как дальше поступить? — Беда не ждет,Одна Кааба юношу спасет.
О, если б излечить она смогла б,Земли и неба выспренний михраб!
И, как велит обычай мусульман,Готовить к хаджу стали караван.
И сквозь пустыню, в край святой земли,Верблюды нагруженные пошли.
В украшенный удобный паланкинРодителем, как месяц, спрятан сын.
А сам отец с измученным лицом,Как пленный раб, отмеченный кольцом,
Пред нищими все злато, что берег,Сынам песков рассыпал, как песок.
И тот богатый край, как говорят,Дар получив, богаче стал в сто крат.
Истерзан непосильной маетой,Отец в Каабе припадал святой.
В Каабу, как дитя, он сына ввел,Чтоб дух святой к больному снизошел.
«Здесь, милый сын, не место для утех,А исцеленье от злосчастий всех.
Молись, кольцо Каабы сжав в руках,Чтобы кольцо беды разъял аллах.
Скажи: „Господь, твоя безмерна власть,Спаси больного, отврати напасть.
Длань надо мной прощенья протяни,На путь повиновения верни.
В плену любовном я страшусь любви,Избавь меня от тяжких уз любви!“»
Отец сказал «любовь», и, вздрогнув вдруг,Меджнун, очнувшись, поглядел вокруг.
Воспрянув, как змея, чей прерван сон,Вскочил с земли и распрямился он.
И зарыдал, потом захохотал,Кольцо Каабы в цепких пальцах сжал.
И произнес: «Отец мой, посмотри,Похож я ныне на кольцо в двери:
Я раб любви, любовь в моей крови,Отдам я душу за кольцо любви.
Мне говорят: „Чтоб в счастье пребывать,Забудь любовь, спеши ее предать“.
В одной любви источник сил моих,Умрет любовь — и я погибну вмиг.
Любовь мое пронзила естество,Служить ей — назначение его.
Сердца, где не нашла любовь приют,Пусть не стучат и от тоски умрут.
О повелитель сущего, аллах,Я умоляю, распростертый в прах:
В твоей я власти, дух мой умертви,Но только не лишай меня любви!