– Это должно быть что-то другое, а не эта скукотища. Я не могу поверить, что ты был в этом, когда он приходил. – Эли вздохнул и посмотрел на меня, как на заблудшего ребенка, пропустившего уроки в школе.
– Я не знал, что произойдет, когда он придет. – я не знал, почему оправдывался перед Эли; Уайлдеру было все равно, во что я одет.
– Если бы он казался нервным, тогда я бы понял. Но с того, что ты рассказал, и даже те разговоры, которые вы вели в кафе, говорят о том, что он любопытен и, по крайней мере, в некоторой степени уверен в себе. Просто покажи ему. – Эли явно был большим игроком, чем я, потому что он честно не понимал, почему я тяну резину.
Но мне не хотелось признавать, что он может быть прав.
– Но что если он…
Эли прервал, покачав головой.
– Нет, он задавал вопросы, и он открыт к тебе. Ты не первый парень, с которым он играет в доктора, просто первый, которого он хочет сохранить.
Он дал мне возможность проникнуться сказанным, пока садился.
– Ты должен верить, что он скажет тебе, если чего-то будет слишком много. Он ясно дал понять, что ему интересно, какое у тебя нижнее белье и кто ты на самом деле, когда не играешь на публике в мистера Консерватора.
Когда все, что я мог сделать, это стоять там, не желая признавать его правоту, Эли продолжил.
– Если ты не хочешь показывать ему, тогда тебе нужно уйти. Если бы это не было для него чем-то серьезным, он, вероятно, уже начал бы сворачивать ваши отношения. Но только эта его улыбка, когда он увидел тебя вчера в кафе, сказала, что это для него не временно.
– Для меня это тоже не временно. Это не как если бы я пытался подцепить натурала, или би, или слегка любопытного парня, кем бы он ни был. Он мне нравится. – наверное, больше, чем следовало бы.
Эли закатил глаза и откинулся на кровать.
– Так покажи ему это. Если все, что ты готов ему показать, – это фасад, то он в конечном итоге будет разочарован, потому что он честен с тобой.
Я ненавидел, когда Эли вот так вcё сводил к главному. Он был такой королевой драмы и мог быть таким засранцем… Но в большинстве случаев, когда он начинал читать людям лекции о чем-то, он был прав. Мне даже захотелось что-нибудь бросить в него из-за этого.
– Хорошо, тогда, всезнайка, как ты думаешь, что мне надеть? – это был глупый вопрос, но в мою защиту скажу, что Эли сводил меня с ума уже несколько дней.
Впрочем, поделом мне за то, что я ему сказал.
Эли фыркнул и растянулся на моих подушках, как королева драмы на своем троне.
– Ну, для начала, что угодно, кроме этих отвратительных плавок.
Я лишь закатил глаза, но положил обратно простые бойшорты, которые начал доставать из ящика.
– Они не отвратительные.
– Достаточно отвратительные. Ты наденешь что-нибудь шикарное и сексуальное, так что, когда ты разденешься, будешь выглядеть потрясающе. – затем все тело Эли напряглось, и он ухмыльнулся. – Потому что он хочет нарисовать тебя, и это должно быть горячее, чем позировать для фото Романа. Это как "Титаник" по новой, но на этот раз на заднем плане нет ни тонущей лодки, ни придурковатых женихов.
Смеясь, я покачал головой.
– И что? Мне просто броситься на его диван и сказать: «Уайлдер, нарисуй меня, как одну из твоих французских девушек»?
Эли взволнованно кивнул.
– Боже, разве это не было бы жарко?
– Ты сумасшедший. – хотя это было бы сексуально, да.
– Я шикарный, и ты это знаешь, – усмешка Эли стала немного озорной. – Как насчет юбки и тех красных трусиков с недавних съемок? В стриптизе это выглядело бы потрясающе.
Когда это стало стриптизом?
– Эли, я не танцую на шесте для этого парня. – я не был уверен, что у меня хватит смелости для этого, и также не был уверен в своей координации. – Я собираюсь показать ему кое-какое нижнее белье и, надеюсь, займусь сексом, если все пойдет хорошо.
– Это всего лишь семантика, дорогой. Ладно, без юбки. Дай мне подумать. – Эли сел, переводя взгляд с моего шкафа на комод. – Ты уверен, что не хочешь надеть что-нибудь из своей красивой одежды?
Эли казался по-настоящему разочарованным, как будто я сказал ему, что он не может завести щенка или что-то в этом роде. Я просто строго посмотрела на него. – На меня это не действует, перестань дуться. И нет, ничего из того что ты себе представляешь, я не одену для того, чтобы пройтись по городу.
Хотя часть меня хотела – и этого нельзя отрицать.
Большую часть времени, когда я думал о том, чтобы надеть юбку или платье, или даже просто туфли на каблуках на публике, у меня в животе словно поднимался торнадо. Просто ни за что Но что-то в том, как Уайлдер смотрел на меня, вызвало у меня любопытство.
– Как насчет каблуков с этими черными узкими джинсами? Уайлдер сказал, что, по его мнению, что-то подобное было бы сексуально.
Я надевал эти туфли всего несколько раз. Мне нравилось, как они заставляли меня чувствовать себя. Эли уговаривал меня надеть их, когда мы несколько раз ходили в клуб и когда я наряжался на Хэллоуин.
Я никогда не надевал их на свидание.
Эли просиял, как ребенок, которому пообещали рожок мороженого.
– Да, будет отлично. А как насчет этого белого топа? Того, что обтягивающий и почти прозрачный.
Речь шла об одном из тех, которые я носил только дома. Он не был настолько женственным, чтобы люди пялились, но он не был похож ни на что, что можно было бы купить в мужском отделе. Но он был мягким и шелковистым, и мне нравилось, как он на мне смотрелся. Он хорошо смотрелся бы с брюками.
– Я не знаю…
Эли одарил меня своим щенячьим выражением, пытаясь выглядеть невинным.
– Ты просто пойдешь отсюда к машине, а потом из своей машины к нему домой. Если только ты не попадешь в автомобильную аварию и докторам не потребуется тебя раздеть, никто этого не заметит. Да и в этот момент им будет все равно.
Закатив глаза, я швырнул в него пару трусиков, которые случайно схватил, желая, чтобы это было что-то потяжелее.
– Если я сегодня получу хотя бы спущенную шину или штраф за превышение скорости, ты покойник.
Эли рассмеялся и схватил трусики, которые и правда долетели до кровати, прежде чем снова плюхнуться на подушки.
– Все будет хорошо. Ты слишком много беспокоишься. – он поднял маленькие черные трусики и ухмыльнулся. – Эти были бы идеальны.
– Я беспокоюсь ровно настолько, насколько нужно, большое тебе спасибо. Просто ТЫ недостаточно беспокоишься. И я ни за что не надену это. – хотя в них не было ничего особенного.
Я снова посмотрел на одежду в ящике и попытался сообразить, что надеть. Но я не мог выбросить из головы нарисованные Эли стриптиз-образы. Делать что-то подобное – не по мне, и я не выглядел бы естественно, но каблуки и рубашка стали бы идеальным фоном для правильных трусиков.
Пытаясь представить, что бы понравилось Уайлдеру, потому что вообще-то всё это было для него, я вытащил пару черных прозрачных кружевных трусиков, которые были сексуальными, но не такими крошечными, как те, которые Эли крутил на одном пальце.
Они были очень похожи на те, которые, как сказал Вайлдер, звучали интригующе.
Они обвивались вокруг моих бедер и оставили большую часть задницы обнаженной, сходясь посередине чуть ли не в ниточку, которая спускалась между моими ягодицами. Спереди было как раз достаточно ткани, чтобы засунуть член в сторону.
Они не для того, чтобы скрыть, что я – парень, нет, они для того, чтобы привлечь к этому внимание.
Пока мои пальцы блуждали по ткани, Эли сел и посмотрел, с чем я играю. – О, эти тоже ничего.
– Думаешь? – часть меня хотела вернуться к чему-то более простому, но потом я вспомнил выражение лица Уайлдера.
Эли был прав, Уайлдер очень ясно дал понять, что хочет увидеть то, что мне нравится. Он сделал все, что мог, самостоятельно. Он зашел на сайт, чтобы посмотреть, что я ношу, и явно думал об этом.
Но следующая часть зависела от меня.
– Абсолютно. Ты собираешься снести ему крышу. Надеюсь, чем-то более сексуальным, чем те другие. – лицо Эли сморщилось, как будто я был новым животным, которое он не мог классифицировать… как будто он встретил снежного человека или что-то в этом роде. – Я не могу поверить, что ты дал ему уйти, не попытавшись соблазнить его. Даже отсосать или что-то в этом роде, чтобы раздеть его.