– Эли описывает компанию как одну большую кровосмесительную семью. Большинство из них никогда ничего не делают друг с другом, но у них нет таких же границ, как у других друзей или коллег. Некоторые, такие как Лейн, более осторожны и сдержанны, но Эли имеет тенденцию продолжать вторгаться в любые предвзятые границы, пока они не исчезнут. – взгляд Романа метался между двумя красивыми мужчинами и моим, надеюсь, спокойным выражением лица.
– Лейн рассказал мне, как много все для него значат и что это не просто работа. Я начинаю понимать, что он имел в виду. – я не мог представить себя в таком положении, но я не был полностью равнодушен к тому, что он чувствовал.
Я никогда не работал в таком месте, как «Кожа и Кружева». В моей жизни работа всегда была очень отделена от семьи. Для Лейна и Эли, и я должен предположить, что и для остальных людей, работающих здесь, работа и семья так тесно связаны друг с другом, что невозможно увидеть, где заканчивается одно и начинается другое.
Формы и образы начали формироваться в моей голове. Я мог видеть, как они связаны вместе, как рисунок без конца и без начала.
– У тебя есть какая-нибудь бумага?
Мне нужно запечатлеть их, пока они тут занимаются.
– Ты будешь некоторое время просто снимать, да?
Роман рассмеялся и бросил на меня понимающий взгляд.
– Да, остальные ребята начнут прибывать через несколько минут, но если ты сможешь игнорировать хаос, они оставят тебя в покое.
Это было не то, что я представлял, когда думал о визите к Лейну на работу, но я знал, что он поймет.
– Мне просто нужно несколько минут, чтобы кое-что выплеснуть на бумагу.
– Конечно. Секунду. – Роман подошел к столу, который я не заметил в углу, и достал бумагу и карандаши.
Смех Лейна над чем-то, что сказал Эли, снова привлек мое внимание к нему. Счастье исходило от него, когда ткань кружилась вокруг него с каждым едва заметным движением. Когда я, наконец, снова заметил Романа, стоящего рядом со мной, он просто покачал головой.
– Я начинаю понимать, почему мы всех бесим.
– Хм? – не красноречиво, но в свою защиту скажу, что мой мозг был занят другим.
– Не обращай внимания. – Роман протянул мне огромную папку-планшет и стопку бумаг и карандашей, которые были почти такими же, как у меня дома. Должно быть, он заметил мое замешательство, потому что пожал плечами. – Ребята из отдела маркетинга иногда используют их, когда им нужно больше места, и они действительно хорошие художники в плане "объясни это на бумаге".
– Спасибо. – когда я взял у Романа принадлежности, он указал на мягкое кресло в углу.
– Это, вероятно, самое удобное место, и у тебя будет хороший обзор. – кивнув, он направился к Эли и Лейну, выкрикивая приказы, которые не имели особого смысла, но, казалось, имели какое-то отношение к освещению, потому что Эли немедленно начал спорить о нем.
Лейн был моим центром внимания, а все остальное просто отошло на второй план.
Когда я подошел к креслу, указания начали обретать больше смысла. Роман заставлял их двигаться, настраивая освещение и камеру. К тому времени, как я устроился, он задрапировал платформу тканью, и Лейн почти невинно опустился на колени, а Эли соблазнительно стоял рядом с ним.
Бормоча что-то себе под нос, я лихорадочно начал пытаться поймать Лейна до того, как он пошевелится. Это должно было начаться грубо, но я знал, что со временем смогу дополнить детали. Мне просто нужно излить это чувство, прежде чем я его потеряю.
Иногда я планировал рисунки, а иногда они, казалось, просто обретали форму без меня. Застенчивая, но эротически задрапированная фигура Лейна была в центре рисунка, но я знал, что Лейну нужно что-то для заякорения. Переводя взгляд со страницы на него и обратно, пока он работал, я знал, что это будет.
****
Время таяло по мере того, как рисунок медленно обретал форму. В конце концов, лай приказов Романа был приглушен звуками других моделей и остальной части их рабочей семьи, у которых, казалось, не было другой цели, кроме поддержки и волнения.
Часть меня чувствовала себя виноватым за то, что я не представился, но они приходили и уходили, наблюдая, как формируется произведение, а затем возвращались к работе, которую должны делать. Роман был требовательным мастером своего дела и напоминал мне разгневанного дирижера, который заставлял своих музыкантов стараться изо всех сил.
По мере того как появлялся каждый новый член их семьи, он обретал форму и на бумаге. Время, казалось, шло слишком быстро. Еще до того, как он был почти завершен, они начали убирать одежду и одеваться, и я слышал, как они строят планы на вечер.
Наблюдение за их работой открыло мне глаза. Некоторые могли включать и выключать флирт по желанию объектива, но другие только проецировали то, кем они были. Застенчивый. Общительный ловелас. Мальчик по соседству, который просто хочет, чтобы его приняли в трусиках и лифчике. Они были тем, чем должна быть семья, хоть и не были ею. Смесь всего, что в совокупности давало совершенство.
Лейн нервничал и не знал, как я буду относиться к этой части его жизни, но мужчина, который свернулся калачиком у меня на коленях, когда комната начала пустеть, был каким угодно, но не неуверенным. Лейн улыбнулся, когда я положил планшет и обнял его.
Кружевная рубашка облегала его тело, а нижнее белье, которое сайт описывал как бойшорты, ничего не скрывало, но он, казалось, даже не замечал этого. – Похоже ты нашёл, чем занять занять время. Мне покажешь?
– Конечно. – притянув ближе, я завладел его ртом в медленном поцелуе. Когда я, наконец, отстранился, то улыбнулся. – Но ты был в центре моего внимания. На тебя было потрясающе смотреть. Я никогда не понимал, сколько фотографий нужно сделать, чтобы получить правильный снимок для сайта.
Лейн прижался ко мне с улыбкой на лице.
– На самом деле сегодня довольно быстро. Иногда приходится делать дубль за дублем, подстраивая мелочи, чтобы все было идеально.
– Хотя это того стоит. Ты будешь выглядеть потрясающе. – моя улыбка стала шире, когда я вспомнил кое-что из одежды, которую он надевал и снимал. Мой сталкер был чистым совершенством хоть одетым, хоть обнажённым. – С кем нужно увидеться, чтобы получить те красные трусики?
Лейн засмеялся и дразняще улыбнулся мне. – Красные, да? Так и думал, что они тебе понравятся!
– О да. – я наклонился и снова завладел его ртом в быстром, горячем поцелуе. – Я думаю, что мне нужна частная демонстрация этих трусиков всех цветов, которые у них есть.
Лейн начал потирать одной рукой мою грудь и кивнул.
– Я думаю, это можно устроить, если я увижу, над чем ты так отчаянно работал.
Его улыбка стала нежной, и он взглянул на бумагу.
– Я никогда не видел, чтобы ты так рисовал. Будто за тобой гнались демоны.
– Ты продолжал двигаться, и я должен был поймать подходящий момент. Это сводило с ума. – потянувшись к боковому столику, я нахмурилася, глядя на бумагу. – Он ещё не завершён. Мне придется вернуться и посмотреть еще раз, если ты не против. Это единственный способ закончить его.
Лейн кивнул, как будто это не проблема, но ему было слишком любопытно, чтобы дать мне реальный ответ. Его глаза расширились, когда я взял рисунок и положил ему на колени. Видеть его незаконченным было невероятно тяжело, но я просто надеялся, что он сможет увидеть, чем это в конечном итоге станет.
– О… Уайлдер…. – он, казалось, не находил слов, но я не знал, хорошо это или нет. Наконец он поднял на меня глаза, в которых стояли слезы. – Это прекрасно.
– Ещё не готово, но я думаю, когда закончу – он будет идеальным. – у него были все шансы стать чем-то невероятным, пока я могу сохранять ощущения и целостность каждой части.
Лейн покачал головой.
– Милый, даже если это все, что ты когда-либо нарисуешь, это абсолютно идеально.
Он посмотрел на бумагу так, словно это был шедевр в художественной галерее, и я попытался взглянуть на рисунок с его точки зрения. Лейн стоял на коленях в центре страницы, удерживаемый двумя сильными руками, которые поднимались из облаков под ним. Татуированные руки поддерживали его, когда люди вокруг него обретали форму из облаков. Эли танцевал рядом с ним в таком же наряде, с соблазнительным смехом на лице.