Эли прервал меня, почти промурлыкав эти слова, прежде чем я успел подумать, как закончить предложение.
– Затем вы мельком видите это сексуальное тело, и оно превращается из почти слишком девственного в отчаянно жаждущего девственника в первую брачную ночь, готового быть растлённым сексуальным чудовищем.
Роман фыркнул и покачал головой.
– Ты смотрел этот фильм слишком много раз на этой неделе.
Эли бросил на него косой взгляд.
– Нет такой вещи, как просмотр этого фильма слишком много раз. – затем он взглянул на нас с Уайлдером с грязным блеском в глазах. – Я видел, как кто-то в сети рассказывал о гей-порно-аниме-версии «Красавицы и чудовища». Но я её еще не нашел. Не волнуйтесь. Я скажу вам, когда найду.
Лейн рассмеялся, но не сказал шкодливой королеве драмы, что ему это неинтересно, поэтому я отложил эту информацию на потом.
– Значит, я в основном чудовище, и я заполучил моего красавца?
Роман серьезно относился к съемкам, поэтому меня не удивило, когда он отреагировал так, как будто это любой другой проект.
– Думаю, что это хороший вариант. Два противоположных образа, которые не должны работать, но работают… Это тема многих наших сказок и фильмов. Это просто еще одна версия.
Он начал ходить по комнате, готовя фон и возясь со случайными вещами. У меня было такое чувство, что кое-что из этого было сделано просто для того, чтобы дать Лейну больше времени расслабиться. Он был немного напряжен, но не пошёл на попятную. Мне приходилось постоянно напоминать себе, что он скажет мне, если это будет слишком, но это было трудно.
Он хотел этого, но ему было неудобно этого хотеть.
Эли выглядел так, словно был готов вмешаться и снова сказать что-нибудь эпатажное, просто чтобы отвлечь Лейна, но у меня была идея получше. И которая оставляла меньше шансов втянуть Эли в неприятности с Романом. Последнее, в чем мы нуждались, так это в том, чтобы его шлепали.
– Иди сюда. – протянув руку, я притянул Лейна ближе и прижал к своей груди. Ткань закружилась вокруг меня, когда он двинулся, но кожаные штаны на мне не дали почувствовать это. Но вздох, пронесшийся по моей обнаженной груди, оживил нервные окончания по всему телу.
– Тебе это нравится? Выглядит нормально? – одной рукой он обнял меня, а другой скользнул по своему боку. Он, казалось, не осознавал, насколько соблазнительно это выглядело, когда он крутил вокруг себя ночную рубашку небрежно, романтично, что делало его вид еще более невинным.
Боже, фотографии должны быть прекрасными.
– Ты выглядишь идеально. Милый, сексуальный и почти девственный, как сказал Эли, но с этим эротизмом, который будет сквозить на фотографиях. – он выглядел не просто хорошо.
Лейн издал тихий смешок, почти похожий на хихиканье, и покачал головой.
– Так тебе это нравится?
Я усмехнулся, но вместо того, чтобы просто подразнить его в ответ, изменил хватку и грубо потянул его вверх. Я прижал его к себе и потянул так, что ему пришлось приподняться на цыпочки, чтобы стоять. Вместо того чтобы обнимать моего милого возлюбленного, я теперь держал в ловушке своего сексуального пленника и чувствовал, как он начинает реагировать.
– Ты дразнишь чудовище? Думаешь это хорошая идея?
Дыхание Лейна со свистом вырвалось из него, и он на мгновение молча уставился на меня, широко раскрыв глаза, что сделало его еще более совершенным. Казалось, он не мог подобрать слов. Но вместо того, чтобы бороться, его спина выгнулась дугой, создавая впечатление, что он испуган, но это также прижало его член ко мне, давая понять, насколько он заинтригован.
Я слышал, как Роман ворчал, что я свернул не туда, но вместо того, чтобы дать настрою угаснуть, я потащил Лейна через комнату, как будто он действительно был моим пленником. Когда мы подошли к заднику, где был установлен свет, Роман перестал суетиться и сосредоточился на фотографиях. Я не знал, что он делал, когда двигался вокруг, молча поправляя оборудование, но все, на чем я сосредоточился, был Лейн.
Его тело выгнулось мне навстречу, доверяя мне держать его в равновесии и в безопасности. Ночная рубашка доходила почти до пола, но я знал, что по тому, как она облегала его задницу, и по тому, как его тело изгибалось напротив меня, Роман будет доволен тем, как это выглядит.
– Ты моя пленник? Кому ты принадлежишь? – я не знал, было ли это из-за того, как Лейн смотрел на меня, или просто фантазия обо всем этом, но я почувствовал себя грубым и собственническим, как зверь, который готовился изнасиловать невинного красавца, которого ему удалось захватить.
Лейн издал задыхающийся стон, который был почти слишком тихим, чтобы его можно было расслышать, и кивнул.
– Тебе!
Целовать его вообще-то не входило в планы для фотографий, но я наклонился и едва дал своим губам коснуться его, прежде чем отстранился.
– У меня есть способ, чтобы ты запомнил это, моя красавица.
Легкая дрожь пробежала по нему, и вырвался еще один низкий стон. Все, чего я хотел в тот момент, – это запечатлеть не только выражение его лица, но и эти низкие, сладкие звуки. Сочетание было просто опьяняющим.
– Тогда встань передо мной на колени, моя красавица.
Чёрт. Какой же он… НЕВЕРОЯТНЫЙ,
Когда я опустил его на пол, его тело выгнулось, и он не посмотрел на меня снизу вверх в ночной рубашке, обернутой вокруг его ног… картина эротической невинности. Эли, должно быть, понял, чего я хотел, потому что они появились рядом с моей рукой, и мне не пришлось отрывать взгляд от глаз Лейна.
Ошейник.
Поводок.
В реальной жизни мы бы никогда не играли так, но всего на несколько коротких минут мы притворимся. Я делал медленные, обдуманные движения, чтобы поднести ошейник к его шее, пока Роман фокусировал камеру, а Эли помогал регулировать освещение на заднем плане.
Лейн сосредоточил свое внимание на моем лице и позволил всему остальному исчезнуть, пока продолжалась съемка. Он с легкостью погрузился в роль моего прекрасного, покорного пленника, и я не знал, насколько это был он, а насколько просто его способности как модели.
Когда ошейник плотно прилег к его шее, я пристегнул поводок к маленькому кольцу у него на шее. Моя сексуальный, невинный пленник теперь была моим прекрасным рабом. Натянув поводок, я завороженно наблюдал, как он изогнулся всем телом и посмотрел на меня так, словно я был самым невероятным, что он когда-либо видел.
Я был его зверем, но он не хотел убегать. Нет, он хотел провести руками по каждому дюйму моего тела, хотя выражение его лица говорило о том, что он не совсем понимает, что все это значит.
Блин, фотографии будут невероятными.
С каждым легким движением, которое показывало, насколько он возбужден, и с той потребностью, которая мелькала в его глазах, мне хотелось притянуть его ближе и взять прямо там. Он мой, и я покажу ему, что значит принадлежать своему зверю.
Я слышал, как Эли тихо шепчет слова ободрения, пока Роман продолжал давать нам почти неслышные указания. Слова Эли держали нас достаточно в сознании, чтобы фантазия не завладела нами полностью, но я начинал понимать, почему людям так нравятся ролевые игры. Каким бы нереальным это ни было, страсть и адреналин, бурлящие во мне, вызывали ощущение, что я могу взобраться на самую высокую гору. Это был настоящий кайф.
Но наблюдать, как мой милый Лейн так доверчиво смотрит на меня, и знать, что он делится со мной частичкой себя, было еще более особенным.
Он не просто делился фантазией. Он делился со мной своей работой и показывал своей семье, как много я для него значил… как сильно он хочет меня… и это было даже великолепнее, чем любая фантазия. У меня есть мой Лейн, и он знает, что я всегда буду рядом с ним.
– О, мой милый сталкер, что я собираюсь сделать с тобой, когда мы вернемся домой! – Я переместил свободную руку и прижал к его щеке.
Легкая озорная улыбка скользнула по его губам. – Это будет мой зверь или нежный любовник, который подарил мне самый красивый, обнажающий душу рисунок, который я когда-либо видел?
– Любое. Оба. Всё, что тебе нужно, мой милый преследователь. – глядя в его глаза, так наполненные любовью и нежностью, я знал, что нет ничего, чего бы я не сделал для него.