Схватив свой телефон со стола, я направился в гостиную и начал набирать номер. Уставившись в окно, я начал расслабляться. Мне нравилось, как огни мерцали в темноте. Я пытался запечатлеть это десятки раз с тех пор, как переехал, но не мог найти подходящий ракурс.
Когда зазвонил телефон, я взглянул на часы и пожал плечами. Была почти полночь, но из-за разницы в часовых поясах я не волновался. Кроме того, он всегда был ночной совой.
Когда телефон соединился, на линии послышалось хихиканье.
– Дикарь (игра слов – имя героя Wilder, Дикарь – Wildman. – прим.перев.), почему ты никогда не звонишь мне в обычное время?
– Я слишком стар для этого прозвища. Кроме того, если тут есть кто-то дикий, то это ты.
Грей рассмеялся.
– Да, может быть. В чем дело?
Я усмехнулся.
– Разве я не могу позвонить тебе просто чтобы поболтать?
– Технически да, но ты никогда этого не делал.
У меня было такое чувство, что я полностью завладел его вниманием.
– В один прекрасный день я это сделаю, и у тебя будет сердечный приступ.
– Не скажу, что буду ждать с нетерпением. Ты уже получил новости о том контракте? – Грей всегда был одним из немногих людей, которые даже не моргнули, когда узнали, чем я хочу заниматься. Он просто пожал плечами и пожелал мне удачи. Сначала я подумал, что его беззаботность была вызвана тем, что он хотел комнату, которую я сдавал. Но нет, это просто он такой какой есть.
– Пока нет. Пройдет еще неделя или две, пока я получу ответ. Я просто хотел бы, чтобы они приняли мое предложение. Я все еще думаю, что книга выглядела бы лучше в цвете. – я не был уверен, были ли рисунки пером и чернилами идеей издателя или автора, но после прочтения я нарисовал сцены акварелью. – Я даже не уверен, хочу ли я получить комиссионные. У меня такое чувство, что мы не сойдемся во мнениях ни по одному из этих вопросов.
Дойти до того момента, когда я мог отказаться от работы, было бы замечательно. Читатели не всегда знали имена иллюстраторов, но я приобрел некоторую репутацию в издательской индустрии и теперь мог выбирать, над какими проектами хотел бы работать. Помогло то, что я могу жить на то, что зарабатываю в тату-салоне, но прошел почти год с тех пор, как мне пришлось прикоснуться к этому доходу. Я никогда не мог себе представить, что у меня будет возможность жить за счет своего искусства.
– Так почему ты звонишь мне вместо того, чтобы работать над чем-то другим? Обычно ты игнорируешь любые телефонные звонки так поздно ночью. – Грей был прав. Я должен быть таким сосредоточенным на работе, чтобы даже не услышать телефонного звонка, не говоря уже о том, чтобы отойти и позвонить.
– Когда мы были соседями по комнате, ты сказал, что натуралы постоянно получают минет от других мужчин, и что это ничего не значит. Да? – очевидно, Грей не ожидал ничего подобного, потому что начал задыхаться и кашлять.
К тому времени, как он взял себя в руки, я начал сожалеть, что позвонил. Покачав головой, я стал заканчивать разговор.
– Послушай, я просто…
Грей ворвался обратно, как только смог дышать.
– Не-не, ты просто ошарашил меня. Я не помню точного разговора, но в свою защиту могу сказать, что я был пьян, а ты был горячим. Но да, натуралам бывает любопытно. Это не делает их геями или би.
– А что делает?
– Хоть однажды я бы хотел, чтобы ты позвонил абсолютно без причины и просто спросил о погоде, – вздохнул Грей.
– Ты живёшь в Сиэтле. Я знаю, какая сейчас погода.
– Не в этом дело. – я почти слышал, как он собирается с мыслями, и представил, как он трясет головой, как собака, пытающаяся стряхнуть воду со своей шерсти. – Ладно, я думаю, это меняется, когда возникают эмоции или когда ты видишь себя встречающимся с кем-то. Не просто напиваться и позволять им сосать твой член, а на самом деле ужинать с ним и целовать на ночь. Я не уверен, правильно ли я это объясняю. Про то, когда речь идет об эмоциях, а не просто о том, чтобы кончить.
– Это имеет смысл. – прокручивая все в голове, я не был уверен, что это ответ на мой вопрос.
Или, может быть, так оно и было, и я просто не был готов это услышать.
Должно быть, я слишком долго молчал, потому что Грей снова заговорил.
– Ты не можешь оставить меня в таком состоянии. Что ты сделал? Или, может быть, лучше спросить, с кем ты что-то сделал? – я мог сказать, что он пытается не рассмеяться, но я не обиделся.
– Я еще ничего не сделал. Этот парень даже не знает, что я в курсе происходящего
– Уайлдер!
Мне пришлось улыбнуться его разочарованию; его так легко завести.
– Это совсем не похоже на то, что ты, вероятно, себе представляешь. Вчера я пил кофе и услышал, как двое парней позади меня разговаривают. Один из парней, очевидно, наблюдал за мной некоторое время и… я думаю, влюбился в меня. Хотя, это звучит так, как будто мы снова в начальной школе. – это было лучше, чем сказать, что он сталкерит меня, что могло бы обеспокоить Грея и создать негативную атмосферу.
В трубке послышался смешок.
– Что ты о нем думаешь?
– Он симпатичный. Мне вроде как хочется его нарисовать. Я думаю, должно здорово получиться. – было легко представить моего маленького преследователя, прислонившегося к окну и ожидающего, когда я его нарисую. Возможно, это было бы сложнее представить, если бы я не просматривал ранее сайт "Кожи и кружев".
И я не уверен, не делает ли это меня сейчас сталкером.
– Я не спрашивал, думаешь ли ты, что он станет хорошим объектом, а что ты думаешь о НЁМ? – он сделал ударение на последнем слове, как будто должно быть очевидно, что он имеет в виду. Я думал, что ответил на этот вопрос достаточно хорошо.
– Насколько я помню, я видел его лично только один раз, и я не уверен, что подслушивание разговора считается. Так что я не знаю, что я думаю о нем, кроме того, как он выглядит. – это должно было быть само собой разумеющимся.
Грей вздохнул, как будто я испытываю его терпение. – Ну, ты думал о том, чтобы познакомиться с ним поближе, или это было просто что-то интересное? Типа, о, это мило, я нравлюсь сексуальному парню-гею или в этом было что-то ещё?
– Не знаю, но я не могу выбросить его из головы.
– Ты был натуралом, которого пытался соблазнить каждый гей в художественном отделе. Казалось, тебя никогда никто не интересовал, хотя ты и был непредубежденным. Так что он не первый гей, который находит тебя привлекательным или даже флиртует с тобой. И давай посмотрим правде в глаза, кофейня – это не то, как если бы он столкнулся с тобой в клубе, когда ты был пьян и возбуждён.
Настала моя очередь усмехнуться.
– Нет, я был совершенно определенно трезв. И думаю, что если бы он просто подошел ко мне в баре или что-то в этом роде, я, вероятно, не подумал бы о нем дважды. Это было совсем другое. Это было так мило.
– Звучит так, будто ты вышел за рамки гетеропарня, давшего в рот, во что-то, возможно, романтическое. Я не уверен, что ты можешь называть себя натуралом, если описываешь этого парня как милого. – Грей сказал это так, будто мы обсуждали, как поступить с новым заказом. Это помогало увидеть все в перспективе.
– Вероятно, нет. – Грей был довольно убедителен в колледже, когда говорил, что отсос не означает, что кто-то гей. Иначе я бы не позволил ему взять у меня в рот в тот первый раз.
Я начинаю думать, что мне следовало бы немного больше заниматься самоанализом в колледже. Но даже оглядываясь назад, я не могу представить, что встречаюсь с кем-то из парней, которые ко мне клеились. Конечно, мне тоже не всегда было легко представить, как я встречаюсь с некоторыми женщинами, которые мне нравились. Доктор Барби или Инженер Барби никогда не приставали ко мне…это всегда была Модная Барби или Барби-Шлюшка. Никто интересный в долгосрочной перспективе.
– Ты собираешься поговорить с ним? – Грей снова надавил.
– Очевидно, он какой-то период посещает кофейню в то же время, что и я. Я, наверное, увижу его завтра. – я все еще не понимал, как я скучал по нему. Если я умудрился не заметить сталкера, вероятно, пришло время прекратить читать за обедом.
Грей снова вздохнул.
– Что ты собираешься делать, когда увидишь его?
– Поздороваться? – не то чтобы я должен был бросить парня на пол посреди кафе и поцеловать его.