Сказала и только потом сообразила, что именно. Вскочив на ноги, я снова посмотрела на мужчину.
- Прости, - произнес он в который раз и, подойдя, прижал к груди, - я не думал о последствиях и, тем более что тебя это так заденет.
Я, молча, прижалась к нему. Говорить, что скучала, смысла не было, это и так очевидно. А его перепончатые крылья, которые будто ожили и аккуратно обняли меня. Чуть не заплакала от осознания, что у меня к нему не просто симпатия и из-за его поступка, сейчас не потянусь к его губам. Пусть все мое естество будет требовать этого – не сделаю!
Мама научила любить, но не прощать. Поэтому, несмотря на внутренний протест, я отстранилась и снова села на прохладную траву. Но меня осторожно приподняли и застелили что-то теплое.
На поляне воцарилась тишина. Я не оборачивалась, чтобы посмотреть, ушел ли он. Знаю, что не оставит одну. Я погрузилась в свои мысли, обо всем и ни о чем. Все так смешано, что я уже не знаю о чем думать и что чувствовать.
Когда на траве появилась роса и, платье окончательно отсырело, я медленно встала и начала разминать немного замерзшее тело. Оглянувшись, увидела задремавшего рядом короля. Он, наверное, слишком устал, если прилег прямо на влажную землю. Что-то мне не позволило оставить его здесь, поэтому, присев на корточки, осторожно прикоснулась к сильному плечу.
Как и следовало ожидать, мужчина не отреагировал, только в крылья закутался.
- Эдмундо, - впервые я назвала его по имени и, это было странно.
Но мужчина ожидаемо не пошевелился. Я не знаю, насколько он устойчив к болезням, но оставлять его здесь совесть не позволила, поэтому я склонилась над ним и сделала новую попытку. Но стоило мне попытаться выпрямиться, как крылья раскрылись и прижали меня, к продолжающему имитировать глубокий сон, жениху.
- Попалась, - с широкой улыбкой, но по-прежнему с закрытыми глазами, констатировал он.
- Ага, - улыбнулась я, не делая попыток вырваться и, положила голову ему на грудь.
Кажется, меня уже не так заботит тот факт, что он провел ночь с другой. Как же быстро меняется мое мнение. Ведь всего полчаса назад я мыслила совсем по-другому. Наверное, так на меня подействовало близость растений. В любом случае я рада покою, который воцарился в душе.
- Нам пора, - произнесла я и, приподняв голову, посмотрела в его мерцающие янтарные глаза.
И вот зря это сделала, ой зря!
Я почувствовала себя птицей пойманной в силки. Его сверкающие в полумраке глаза так и притягивали взгляд, что я не имела сил отвести его. Казалось, что все исчезло, только я и он остались во всем белом свете. Даже сверчков слышно не было, хотя они ни на секунду не замолкали.
Не знаю, о чем думал король Асурии, но его явно все сейчас устраивало. Он не предпринимал попыток поцеловать меня, просто смотрел. Даже его руки на спине замерли, будто он боялся спугнуть меня лишними движениями.
Неподалеку в кустах послышался шорох, и волшебный момент был безнадежно испорчен. Согревающие меня крылья с явной неохотой раскрылись, предоставляя свободу. Но подниматься я не спешила, так как ночной воздух весьма посвежел.
Король понял все без слов и со мной на руках, вскочил и, оттолкнувшись от земли, взлетел. Я прижалась к нему сильнее, так как в полете было холодно. Но не успела я окончательно продрогнуть, как меня поставили на пол в моей спальне, а потом без слов покинули ее. Через дверь.
Недолго длилось мое удивление. Быстро сняв платье, благо заказала много таких которые можно надеть самостоятельно, я юркнула в постель. А там, постучав некоторое время зубами, наконец-то согрелась и уснула.
А утром первым делом положила на диван балкона теплую кофту. Иначе так и до простуды недалеко.
А потом я погрузилась в водоворот дел. Мне нужно было не только подготовить покои для гостей и учитывать их вкусы, но и подготовить несколько бальных платьев. Так как есть вероятность, что достигнув определенных договоренностей, Эдмундо захочет это отметить. Моя гардеробная стремительно заполнялась. Я даже не все платья успевала надевать, когда их приходилось отложить в сторону.
Дни пролетали как минуты, а вот по вечерам меня безумно тянуло в сад. Я не могла противиться зову природы и, выйдя через стеклянные двери, спускалась по лестнице и, скинув туфли, в блаженстве закрывала глаза. С каждым днем это притяжение становилось сильнее. Я до вечера иногда минуты считала, чтобы освободиться и погрузиться в атмосферу покоя, которую дарила земля.
Я не понимала, что это со мной. Наверное, скучаю по родине, вот и нахожу утешение. Пусть и такое странное.