— Нам пойти с вами, господин капитан? — спросил надзиратель. — Господин обер-лейтенант, кажется, по-настоящему в скверном состоянии. Охрана говорит, что он всю ночь не сомкнул глаз и метался по камере, как зверь в клетке. С вашего разрешения, господин капитан, одному в камеру, наверное, идти не следовало бы.
Доктор Кляйн согласно кивнул.
— Я рискну, — сказал Кунце. Их опасения действовали ему на нервы. — Если вы понадобитесь, Коллер, я позвоню.
Надзиратель пошел с ним, чтобы отпереть дверь камеры, и неохотно вернулся в служебку.
Дорфрихтер стоял у окна. Он не производил впечатления человека, готового на безрассудный поступок. Хотя лицо его было бледным, под глазами — темные круги, он казался собранным и почти веселым.
— Вы здесь, наконец! — сказал он. — Мне стоило большого труда уговорить Коллера позвонить вам. Он придумывал всяческие отговорки: вас невозможно найти, вас нет в городе, вы больны, а в конце он вообще додумался до того, что у вас свадьба.
— Это правда, — кивнул Кунце.
Дорфрихтер бросил насмешливый взгляд.
— Ах, вот как! Тогда я должен вдвойне оценить то, что вы пришли. Но я хочу покончить с моим делом. Я этого больше не выдержу — ни одного дня, ни одной ночи…
— С каким делом? — спросил капитан.
Выражение лица Дорфрихтера говорило о том, что он посчитал вопрос абсурдным.
— Мое… ну, я не знаю, как это назвать. Мое признание! Да, так это называется.
Хладнокровие покинуло Дорфрихтера. На лице было написано отчаяние. Он сел на нары и облокотился на стену.
— Я никогда и в мыслях не допускал, что со мной может такое произойти. Но это вовсе не ваша заслуга! Не вы довели меня до этого, хотя следствие вы провели ювелирно, должен признать. Просто все сошлось вместе, встреча с моей женой… Я не хочу сейчас говорить об этом, тем более в этой проклятой камере! Без книг, без чернил, не с кем перекинуться словом, целыми днями ничего другого, как смотреть из проклятого окна, или уставиться на проклятый потолок, или считать кирпичи и трещины на крыше. Испанская инквизиция и та была гуманней. Испанский сапог или дыба — я бы это приветствовал, — можно хотя бы отвлечься. Но эти бесконечные ожидания между допросами! Что, черт побери, тут было расследовать? Уже в первый день у вас был о достаточно улик, чтобы меня разоблачить и приговорить к двадцати годам крепости. Но нет, для вашего идиотского перфекционизма этого было недостаточно. Даже под угрозой расстрела вы бы не остановились!
Кунце почувствовал вдруг горечь во рту.
— Не рассчитывайте на расстрел, — сказал он. — Вероятнее всего, это будет виселица. — Наглое поведение Дорфрихтера бесило его, как никогда раньше. Он продолжал спокойным тоном: — Перейдем к фактам. Вы признаете, стало быть, что четырнадцатого ноября прошлого года отправили десять циркуляров с двумя капсулами цианистого калия в каждом в адрес десяти ваших товарищей по военному училищу?
Дорфрихтер кивнул.
— Так точно, господин капитан.
Кунце должен был ощущать радостное возбуждение, триумф, глубокое удовлетворение, но ничего этого не было. Он в этот миг ощутил вдруг свинцовую усталость. Кунце вызвал охрану.
— Проводите господина обер-лейтенанта в мое бюро, — приказал он. — Кроме этого, необходимо найти лейтенантов Стокласку и Хайнриха. Независимо от того, в каком они состоянии, они должны явиться в бюро.
Не взглянув больше на Дорфрихтера, Кунце вышел из камеры и поспешил в гарнизонный суд, расположенный напротив. Он должен был срочно позвонить Розе. Лихорадочно постукивая по аппарату, он попросил местную телефонистку соединить с телефоном Розы.
— Роза, я должен тебя сильно разочаровать: мы не можем сегодня выехать.
— Ох, ну почему же нет?
— Я звоню тебе из бюро. Тут кое-что произошло, и я должен быть здесь.
— О, Эмиль! — Он слышал, как она разрыдалась. — Я так, так радовалась этому путешествию. И ничего нельзя изменить? Это же неправильно, Эмиль…
В нем нарастал гнев, и он довольно резко сказал ей:
— Ты, наверное, забыла, что ты теперь жена офицера. А жена офицера должна знать, что служба превыше всего. Если женщина не можете этим мириться, она не имеет права выходить замуж за офицера. Прекрати плакать и отправляйся в туристическое агентство напротив. Нужно сдать наши билеты и получить деньги.