Это было не совсем так, по крайней мере с каждым, по его мнению, из «ненужных». Ночами, когда он не спал, он вновь и вновь перебирал эти пятнадцать фамилий про себя, как молитву: Аренс, Айнтхофен, Шёнхальс, Герстен, Виддер, Хохенштайн, Дугонич, Мадер, Ландеберг-Лёви, Храско, Траутмансдорф, Молль, Мессемер, Облонски, Ходосси. Он вспоминал каждое отдельное лицо, вспоминал, какими особенностями или талантами обладал тот или иной из отобранных. Он хотел выбрать только тех, кто созрел, по его мнению, для «пенсии». То, что в этом случае выход на «пенсию» означал смерть, было несущественным.
Аренс? Номер один. Сын военного портного. Энергичный, способный, надежный офицер. В Генеральном штабе такие нужны. И такие, как Айнтхофен или Шёнхальс.
Они обладали качествами, с которыми они способны принимать ответственные решения. Герстен? Хороший человек, но пацифист. Однажды, на втором курсе, в классе возникла дискуссия, насколько надежна Италия как союзник. Аренс и вся «партия войны» были единодушного мнения, что Италия в случае войны займет скорее пассивную позицию и лучше всего было бы подвергнуть этого «союзника» внезапному нападению и разоружить. Герстен был возмущен. Такое решение было бы, по его мнению, аморальным. Это делало его ненужным.
Виддер относился к той же категории, что и Аренс. Полезен и честолюбив. Принц Хохенштайн? Едва ли он был бы помещен под номером шесть, если бы не принадлежал к отпрыскам голубой крови. Нет сомнений, что он раньше всех станет генералом, будет командовать дивизией, хотя по своим качествам и интересам ему бы быть профессором какого-нибудь провинциального университета. И так хватает отпрысков императорского дома на командных постах — армия без них функционировала бы гораздо лучше и, разумеется, без представителей побочных линий.
Принц Хохенштайн был, таким образом, отнесен к ненужным. Так же как барон Ландсберг-Лёви, который, хотя и обладал и талантом и знаниями, но, как эстет, не подходил к Генеральному штабу. Так же, как и так называемые «франкофилы».
Идеальный офицер Генерального штаба не должен интересоваться ничем, что выходит за пределы его профессиональной сферы. Ландсберг-Лёви скорее пожертвует целым полком, чем выпустит один снаряд — к примеру, по Реймскому собору. Кроме того, он еврей. Даже во времена либерализма некоторые части не хотели иметь командира-еврея. Таким образом, не нужен.
Следующим был Молль. Определенно не «франкофил», он, с его педантичностью, корректностью и решительностью, слепым подчинением приказам, был бы, без сомнения, идеальным штабным офицером в армии немецкого кайзера, но не в армии кайзера Франца Иосифа. Между двумя Генеральными штабами имелись существенные различия. Австрийских офицеров учили думать, немецким это было строжайше запрещено. Молль не относился к тем, кто может целыми днями думать. К тому же он был прирожденный ипохондрик. Уж он-то непременно захочет испробовать бесплатное чудо-средство. Ненужный!
Облонски. Худощавый поляк, хорош в седле. Как и большинство уланов, он был бы великолепным цирковым наездником, а в XVIII веке — и искусным воином, но сегодня, в начале XX столетия, он, с его убеждениями о важности кавалерийских атак, не нужен.
Ходосси. Такой же типичный венгр, как Облонски поляк. И также человек XVIII столетия. Армия без труда обошлась бы без него, как и вообще без венгров. В январе 1848 года они восстали против Франца Иосифа. Кто может гарантировать, что они в 1910 году или позже готовы за него сражаться? Каждый венгр, по существу, потенциальный бунтовщик, даже такой хороший человек, как Ходосси, — отсюда следует — не нужен.
Ему не хватало еще четырех. Из соображений безопасности он должен был непременно взять одного, который не был перед ним. Он должен неизбежного ищейку-следователя пустить по ложному следу, должен вынудить его искать преступника, начиная от двадцатого!
Номером девятнадцать был обер-лейтенант фон Хедри. И он был венгр, но совсем другого пошиба по сравнению с Ходосси. Ветренник, отчаянный спорщик, для лошадей и женщин сущее наказание! Лучший фехтовальщик в классе, человек, не знавший страха. Принадлежит к тем офицерам, которые первыми выбегают из укрытия и ведут за собой солдат сквозь заградительный огонь врага, чтобы потом, после смерти, получить золотую медаль «За храбрость». Уж кто не нужен, так это он!
Дугонич! Его внешность выделялась на фоне глубокой темноты его глаз: высокий, стройный, в седле превосходен. О его талантах в спальнях ходили легенды. В то время как вечерами все буквально валились с ног от усталости, Дугонич всегда находил время, чтобы развлечься. Все давалось ему легко, этому богатому сербскому подлецу, который вырос в седле и которому деньги его отца расчистили дорогу. Не нужен!