Женщина еще не успела уйти, как меня вызвал капитан. По своему обычаю, он сперва поинтересовался моим здоровьем, здоровьем жены, тещи и тестя, не забыл и о Косте, а затем, прищурившись, спросил:
- А наследник предвидится?
- Надеюсь,- улыбнулся и я.
Затем поговорили о делах. Капитан сообщил, что подполковник Урманов включил меня в одну из оперативных групп, и собрался было еще кое-что обсудить - за мое отсутствие разные дела накопились, но позвонил секретарь райкома Миронов и срочно вызвал к себе парторга. На мой немой вопрос капитан пожал плечами.
По рядовым делам обычно вызывают заведующие отделами, и если попросил зайти первый секретарь, то стряслось что-то не совсем обычное. Что именно?
В приемной Миронова я неожиданно увидел Невзорова. Поздоровался он до странности сухо. Меня тут же пригласили в кабинет.
Миронов встал и подал руку. Миролюбивый жест меня немного успокоил. Миронов ничего не стал объяснять, дал мне бумагу, исписанную мелким убористым почерком, и предложил прочитать ее как можно внимательнее. Это было письмо Невзорова. Он обвинял меня во многих грехах -и как парторга, и как оперативника.
- Ну?- спросил Миронов, когда я закончил читать послание Невзорова. Девяносто процентов фактов, приведенных в письме, Невзоров переписал без поправок из протоколов партийных собрании, на которых коммунисты говорили о недостатках работы партийной организации и всего отделения. Об этом я сразу сказал Миронову, и он немедленно со мной согласился. Видимо, наши протоколы он читает внимательно. Но по двум фактам мне пришлось дать объяснение.
- Невзоров пишет, что перед женитьбой он много раз видел меня с одной девушкой, но не с Надей, а после женитьбы - с другой девушкой и на этом основании обвиняет меня в моральном разложении. В обоих случаях, товарищ Миронов, я выполнял соответствующие задания. Сперва - задание подполковника Урманова, затем - капитана Акрамова. Прошу позвонить им, и они подтвердят. Что касается моего потакания преступникам … Да, я отпустил Пашку Окорокова и его сводного брата Петьку, которые собирались расправиться со своим отцом, старшим Окороковым. Я пришел к выводу,- и не только я, подполковник Урманов и капитан Акрамов того же мнения,- что дело это весьма серьезное и юноши в нем никакой роли не играют.
Я не считал необходимым вдаваться в подробности - секретарь райкома человек умный и меня знает хорошо.
- Кроме девушек в письме фигурирует еще ваша соседка,- напомнил Миронов.
- Соседка и сейчас живет с нами в одном коридоре, поэтому о моих отношениях с ней, пожалуй, лучше узнать у моей жены.
- Ну, ладно, не сердитесь,- просто сказал Миронов, улыбаясь, и нажал кнопку звонка.- Попросите товарища Невзорова,- сказал он вошедшей секретарше.
Невзоров вошел в кабинет с боевым видом, решительно направился к столу и сел на стул, не дождавшись приглашения. «Экий нахал!»,-мысленно обругал я своего сослуживца. Секретарь райкома не сделал ему замечания.
- Я внимательно прочитал ваше письмо, товарищ Невзоров, выслушал объяснения секретаря вашей парторганизации товарища Вязова,-заговорил строго и сухо Миронов,- и осталось у меня два вопроса к вам. Вы знали о том, что товарищ Вязов встречался с девушками, указанными в вашем письме, по заданию подполковника Урманова и капитана Акрамова?
- Нет.
Второй. Ребята эти, Пашка и Петя, после того, как их отпустил товарищ Вязов, скрылись из Ташкента или они здесь?
- Они никуда не скрывались.
- Значит, их в любое время можно взять?
- Но они могут скрыться …
- Могут, конечно. Но я думаю, что дело не в этом, ведь работники милиции легко могут их найти. Итак, мне все понятно, и я вам, товарищ Невзоров, отвечу на письмо несколькими словами. Обо всем, написанном вами, вы могли просто переговорить с парторгом товарищем Вязовым, если же ваши личные отношения этого не позволяли, что весьма и весьма плохо, общественные интересы должны быть выше личных,- то вы могли высказать свои замечания на партийном собрании, и коммунисты разобрались бы, что к чему. Вы написали письмо в разком с какими-то недобрыми целями. Я не хочу спрашивать вас, с какими именно … Но предупредить обязан: ваш поступок не к лицу коммуниста. Если у вас ко мне вопросов нет, я вас не задерживаю.
Невзоров по-военному быстро вскочил, попрощался и ушел. А я подумал: «Подлец!».
- Тяжелый человек,-вздохнул Миронов.- Вам придется с ним повозиться. Будьте построже. Уговоры на него не подействуют … Ну, а как рана? Зажила?
- Как на собаке,- засмеялся я.
- А жинка? Сильно переживала?
- Было. Но уже успокоилась.
Ну, ладно. Посылая в бои, всегда советуют: будь осторожен. А если требуется закрыть своим телом амбразуру? Тогда как? Нет, я солдату во время воины говорил так: будь разумным, не теряй самообладания, в общем, поступай так, как было написано на клинке у Кочубея: «Без надобности не вынимай, без славы не вкладывай». Желаю всех благ,- и Миронов подал мне большую и горячую руку.
ОТ АВТОРА
Операцией руководил сам комиссар. Надо было произвести большое число обысков, чтобы разыскать все ценности, какие припрятали мошенники, а заодно схватить убийцу, Суслика. Предполагалось, что расхитители, награбившие огромное количество ценностей, относятся к особо опасным преступникам.
Машины - газики, «Волги», «Москвичи» - отходили от городского управления рано утром. Подполковник Урманов со своей группой поехал на «Волге», а лейтенант Вязов, тоже со своей группой,- на газике.
Урманову было приказано произвести обыск у брата сбежавшего бухгалтера артели. Группа подъехала еще в то время, когда во дворе и в доме было тихо. На стук вышел сам хозяин. Увидев работников милиции и прочитав предъявленные ему подполковником необходимые документы, он не испугался и даже не удивился. Урманов про себя отметил: «Ожидал».
Позвали соседей-понятых. Подполковник вошел в комнату и еще отметил про себя: «Подготовились». Ни хорошей мебели, ни ковров, о которых рассказывали рабочие артели, не было и в помине. Обстановка оказалась более чем скромная.
Урманов ходил по комнатам, присматривался к мебели, к закоулкам, к щелочкам и думал: «Первый вариант. Вместе с дорогой мебелью они увезли ценности и спрятали где-то вне дома. Второй вариант. Вещи увезли для отвода глаз. Хотят, чтобы мы погнались за вещами и больше ничего не нашли…».
Другие работники перебирали вещи в комоде и гардеробе, аккуратно складывали их обратно. Подполковник уже знал, что там ничего не найдешь, но не вмешивался - пусть себе перебирают. Понятые,- седой сухощавый старик и молодая женщина с улыбчивыми карими глазами,- и хозяева сидели за столом. Хозяйка - лохматая - причесаться не успела, но губы уже покрасила.
Прятать ценности в подоконники - прием старый, всем известный, и все же Урманов решил, на всякий случаи, проверить. Но, простукивая пальцем доски, он стучал и по стенке под подоконником. В одном месте стенка дала другой звук, но подполковник, словно не заметив разницы, не остановился, только мельком взглянул на хозяев. Хозяйка чуть заметно вздохнула. Но глаза ее, выпуклые и тусклые, все время оставались равнодушными.
Урманов сел за стол и задал хозяевам первый вопрос: - Может быть, вы сами расскажете, где спрятаны ценности? Чистосердечное признание, вы сами понимаете, много значит …
- Я за брата не отвечаю, и нечего меня к нему пришивать,- со злостью ответил хозяин.
- Ясно,-подвел первый итог Урманов и, оставив в комнате одного работника, пригласил понятых и хозяев в дровяной сараи.
Раскидали дрова. Свежая земля хорошо обозначила тайник. Яму раскопали и вынули пять литровых консервных банок, наполненных золотыми браслетами, брошами, часами, цепочками.
- А теперь что скажете? - не удержался подполковник.
Хозяева молчали.
Из замеченного тайника - в стене под подоконником - работники милиции извлекли несколько пачек бумажных денег в крупных купюрах. Пока, разложив на столе ценности, работники милиции подсчитывали и составляли протокол, хозяин принес стеклянный! баллон, наполненный иностранной валютой, поставил на стол и сказал безнадежно: