— Спасибо Миша, что спас! Ни я, ни моя семья никогда этого не забудем! — говорил он, кутаясь в матросское одеяло.
— Какие счеты! На войне как на войне! — отвечал Рощаковский своему сиятельному однокашнику.
А несколько недель спустя неожиданно Рощаковского вызвал к себе контр-адмирал Витгефт.
— Помните, лейтенант, свой визит к Степану Осиповичу? — спросил он его, когда Рощаковский прибыл.
— Так точно, ваше превосходительство!
— Думаю, что настала пора вернуться к вашей идее поиска на корабельном катере.
Уже давно командование эскадры, стремясь компенсировать нехватку миноносцев, широко использовало корабельные минные катера для несения сторожевой службы, кроме того, катера использовались и в качестве тральщиков. Однако выполнения этих чисто оборонительных задач было мало для молодых офицеров эскадры, стремившихся к активным наступательным операциям. Все мечтали о настоящих боевых делах.
— Прорываться в Чемульпо? — с надеждой в голосе произнес Рощаковский.
— Какое там Чемульпо! — махнул рукой Витгефт. — Идите сюда! Контр-адмирал подвел Рощаковского к лежащей на столе карте Ляодуна.
— У нас есть данные, что в бухте Керр японцы держат несколько транспортов с припасами. Хорошо бы нанести по ним удар!
— Я готов! — с радостью выдохнул Рощаковский.
— Тогда принимайте под начало катер с «Ретвизана», команду наберите из охотников и с богом вперед!
В тот же день лейтенант принял под начало катер с «Ретвизана». В команду кликнули охотников.
— Дело наше будет рисковое, но веселое! — сказал своим матросам. — Может нам удача улыбнется, а может и нет! А потому назовем наш катер «Авось»!
— Это дело! — заулыбались матросы. — Авось сдюжим!
«Авось» был типичным корабельным катером, которые за пышущие жаром паровые котлы и обилие надраенной меди иронично звали на эскадре «самоварами». На «Авосе» имелась небольшая пушчонка, две мины Уайтхеда. Утром следующего дня Рощаковский самолично поднял над «Авосем» Андреевский флаг, как-никак, боевой корабль, хоть и «самовар»! Днем 25 апреля «Авось» вышел из Порт-Артура. Ночью Рощаковский незаметно достиг Даляньваньского залива и укрылся в бухте Один (Дагушаньвань). В ночь на 27 апреля катер отправился на охоту в залив Керр. На подходе к бухте он наткнулся на сторожевые японские миноносцы. Чтобы незаметно проскользнуть мимо них, пришлось обходить мыс, прикрывавший вход в бухту, вплотную к нему. Оставалось зайти в неё и атаковать со стороны берега стоявший на якоре неприятельский крейсер. К несчастью, Рощаковский не знал хорошо берегов и слишком близко прижался к шедшей от мыса каменной гряде. Внезапно катер выскочил на гряду, пробил дно и накрепко засел среди камней. Все попытки снять его не удались. В конце концов, катер пришлось взорвать, а команде — вплавь добираться до берега, и затем пешком до Дальнего и Порт-Артура. Несмотря на неудачу, действия Рощаковского получили достаточно высокую оценку.
На «Полтаву» Рощаковский уже не вернулся. 6 мая его назначают командиром миноносца «Решительный». Надо ли говорить, как был рад Рощаковский новому назначению. На тот момент «Решительный» был одним из самых боевых миноносцев Порт-Артурской эскадры. При водоизмещение в 250 тонн, он имел 4 орудия и два торпедных аппарата, и скорость хода до 27 узлов.
В отличие от броненосцев и крейсеров, действия миноносцев 1-й Тихоокеанской эскадры отличались большой активностью. По воспоминаниям очевидца, «миноносцы в течение осады Артура несли каторжную, мало вознагражденную работу… По сравнению с большими судами они работали в сто раз больше. В то время как броненосцы и крейсера мирно оставались в гавани, на этих незаметных тружеников свалили всю работу».
В течение мая-июня 1904 года «Решительный» почти каждый день выходил в море в составе 2-го отряда миноносцев или самостоятельно, принимая участия в дежурствах на внешнем рейде, обстреле позиций противника, разведке, тралении подходов к Порт-Артуру. Рощаковский был счастлив.
— Это ли не настоящая жизнь, когда не продохнуть от дел боевых! Командирским крещением на миноносце стал для Рощаковского ночной поиск неприятеля 14 мая, в котором участвовали сразу шесть миноносцев. Никаких претензий по управлению кораблем к Рощаковскому со стороны начальства не было.