Тут он заметил, что в досье Ясона Тавернера есть упоминание о Хильде Харт; его глаза как раз замерли на ее имени, стоило ему о ней подумать. Хильда Харт уже около года была любовницей Тавернера.
— В конце концов, — пробормотал Бакман, — они оба сексты.
— Тавернер и кто?
— Хильда Харт. Певица. Досье доведено до сего дня; здесь сказано, что Хильда Харт появлялась в шоу Ясона Тавернера на этой неделе. Была там специальной гостьей. — Он бросил досье на стол и принялся рыться в карманах плаща в поисках сигарет.
— Вот, возьмите. — Герб протянул ему свою пачку.
Бакман потер подбородок, затем сказал:
— Давайте-ка привлечем сюда и эту самую Харт. Вместе с Тавернером.
— Хорошо. — Кивнув, Герб сделал об этом заметку в своем неизменном карманном блокнотике.
— А ведь как раз Ясон Тавернер, — тихо проговорил Бакман, словно бы для себя, — Алайс-то и убил. Из ревности. Он узнал про ее связь с Хильдой Харт.
Герб Майм вздрогнул.
— Что, разве не так? — Некоторое время Бакман пристально смотрел на Герба Майма.
— Да, хорошо, — произнес затем Герб Майм.
— Итак, мотив. Благоприятная возможность. Свидетель: Чансер, который подтвердит, что Тавернер с подозрительной поспешностью покинул дом и попытался завладеть ключами от шустреца Алайс. А потом, когда Чансер зашел в дом выяснить, как и что, Тавернер побежал и скрылся. Чансер же тем времени стрелял ему поверх головы, предлагая остановиться.
Герб кивнул. Молча.
— Вот так-то, — сказал Бакман.
— Хотите, чтобы его прямо сейчас взяли?
— Как можно скорее.
— Мы оповестим все блок-посты. Передадим его словесный портрет. Если Тавернер все еще в Лос-Анджелесе, мы, возможно, сумеем поймать его путем проекции ЭЭГ с вертолета. Путем сличения образцов, как это уже начинают делать в Нью-Йорке. Собственно говоря, мы даже можем специально для этого затребовать нью-йоркский полицейский вертолет.
— Отлично, — сказал Бакман.
— Станем мы говорить, что Тавернер участвовал в ее оргиях?
— Не было никаких оргий, — отрезал Бакман.
— Гольбейн и его сподвижники заявят…
— Пусть сперва докажут, — перебил Бакман. — Здесь, в суде штата Калифорния. Над которым у нас есть юрисдикция.
— А почему именно Тавернер?
— Должен же это быть кто-то, — ответил Бакман, отчасти убеждая самого себя. Положив руки на крышку своего громадного дубового стола, он переплел пальцы и судорожно их сжимал, напрягаясь изо всех сил, плотно прижимая ладони друг к другу. — Всегда, — продолжил он, — всегда это должен быть кто-то. Кроме того, Тавернер — важная персона. Как раз из таких, которые ей нравились. По сути, именно потому он там и оказался — Алайс предпочитала такой тип знаменитостей. И потом… — Бакман поднял взгляд, — почему нет? Тавернер отлично подойдет. — И в самом деле, почему нет? — мрачно подумал он, продолжая все крепче и крепче сжимать побелевшие от напряжения пальцы над своим дубовым столом.
Глава 26
Бредя по тротуару прочь от домика Мари-Анн, Ясон Тавернер сказал себе: «Удача вновь повернулась ко мне лицом. Все возвращается — все, что я на время утратил. И слава богу!»
Я самый счастливый человек в этом паскудном мире, сказал он себе. Сегодня величайший день в моей жизни. И еще подумал: «Никогда по-настоящему не оценишь, пока не потеряешь, пока внезапно не лишишься. Что ж, я на двое суток что-то потерял, а теперь оно вернулось, и я могу это оценить».
Сжимая в руках коробку, где лежала сработанная Мари-Анн ваза, он поспешил помахать рукой проезжавшему мимо такси.
— Куда, мистер? — спросило такси, едва дверца отъехала в сторону.
Задыхаясь от усталости, Ясон забрался в кабину и вручную закрыл дверцу.
— Норден-Лейн, 803, — сказал он, — В Беверли-Хиллз. — Адрес Хильды Харт. В конце концов Ясон к ней возвращался. Причем самим собой, а не тем, кем она его вообразила в те жуткие двое суток.
Такси взвилось в небо, а Ясон благодарно отвалился на спинку сиденья, чувствуя еще большую усталость, чем в квартире у Мари-Анн. А как же с Алайс Бакман, задумался он. Не следует ли снова попытаться связаться с генералом Бакманом. Теперь он уже наверняка все знает. И мне надо бы держаться подальше. Звезде телевидения и грамзаписи не следует влипать во всякие скандальные делишки, сообразил Ясон. Желтая пресса, подумал он, всегда готова в полный рост это раскрутить.
Но я кое-чем обязан Алайс, подумал затем Ясон. Она срезала с меня все электронные устройства, которые развесили на мне полы, прежде чем выпустить из здания Полицейской академии.
Но теперь меня уже не будут искать. Я получил назад свой УД; меня знает вся планета. Тридцать миллионов телезрителей могут подтвердить мое законное физическое существование.
Никогда мне уже не придется бояться выборочной проверки на блок-посту, заверил себя Ясон и закрыл глаза в легкой дремоте.
— Приехали, сэр, — вдруг сказало такси. Ясон распахнул глаза и сел прямо. Уже? Выглянув наружу, он увидел квартирный комплекс, где у Хильды Харт было свое гнездышко на Западном побережье.
— Да-да, — пробормотал он, роясь в карманах плаща в поисках пачки банкнот. Наконец Ясон расплатился с такси, и оно открыло дверцу, чтобы его выпустить. Снова обретая хорошее настроение, он спросил:
— А если б я не заплатил за проезд, вы бы открыли мне дверцу?
Такси не ответило. Оно не было запрограммировано на такой вопрос. Но ему-то, черт побери, что за дело? у него-то деньги были.
Ясон вылез на тротуар, затем по дорожке из круглых плиток красного дерева прошел к главному вестибюлю роскошного десятиэтажного строения, посредством подачи сжатого воздуха плававшего в нескольких футах над землей. Это парение давало его обитателям непрекращающееся ощущение нежного покачивания, будто на гигантской материнской груди. Ясону всегда это нравилось. На Востоке это еще не привилось, но здесь, на Западном побережье, уже составляло модную роскошь.
Нажав номер квартиры Хильды, Ясон стал ждать, держа картонную коробку на поднятых кверху пальцах правой руки. Лучше бы мне этого не делать, подумал он; я могу уронить ее, как уже уронил ту, другую. Впрочем, теперь я не собираюсь ее ронять — теперь мои руки в порядке.
Я подарю эту чертову вазу Хильде, решил Ясон. Пусть это будет подарок, который я, отдавая должное ее превосходному вкусу, для нее выбрал.
Видовой экран квартирного блока Хильды засветился, и там возникло женское лицо. Сюзи, служанка Хильды.
— А, мистер Тавернер, — сказала Сюзи и немедленно отпустила запор, управлять которым можно было только из пределов зоны повышенной безопасности. — Входите. Хильда вышла, но она…
Я подожду, — сказал Ясон. Проскользнув через вестибюль к лифту, он нажал кнопку подъема и стал ждать.
Считанные мгновения спустя у приоткрытой двери квартиры Хильды Ясона уже встречала Сюзи. Прелестная темнокожая малышка приветствовала его как обычно — с теплотой и некоторой фамильярностью.
— Привет, — сказал Ясон и вошел.
— Как я вам говорила, — сказала Сюзи, — Хильда ушла за покупками, но она вернется к восьми. Сегодня у нее масса свободного времени, и она сказала, что хочет как можно лучше его использовать, потому что на оставшуюся часть недели у нее запланирован большой сеанс звукозаписи на Ар-си-эй.
— Я не тороплюсь, — откровенно признался Ясон. Затем, войдя в гостиную, положил картонную коробку на кофейный столик, в самый центр, где Хильда точно бы ее увидела. — Я послушаю квадро и трах, — сказал он. — Если можно.
— Разве вам когда-то нельзя? — спросила в ответ Сюзи. — Мне тоже надо выйти. У меня номерок к дантисту на четыре пятнадцать, а это аж по ту сторону Голливуда.
Ясон одной рукой приобнял девушку, а другой сжал ее тугую правую грудь.
— А вы сегодня на взводе, — польщенно заметила Сюзи.
— Давай разогреемся, — предложил Ясон.
— Вы для меня высоковаты, — отозвалась Сюзи и пошла продолжить хлопоты по дому, прерванные его звонком.