— Он хорошо понимает по-русски, — я даже удивился про себя, учитывая, что лет тридцать, как уже почти никто здесь не общается на русском языке. А, в таких горных местностях, и при Союзе, наверняка, его всегда мало использовали.
Делать нечего, я прошел мимо истекающего слюной собакена и остановился перед машиной.
— В дом прахади, — прорычал с акцентом хозяин и потащил собаку в угол участка, где оказался огороженный пятак, куда он и ее и запнул. Неугомонный пес продолжил кидаться на ограду, мечтая попробовать мои ноги на вкус, а скорее, просто всю мою тушку.
Только я стоял, ошарашенно разглядывая машину, и не обращал внимания ни на собаку, ни на хозяина, отправившегося закрывать ворота. Мое внимание привлекли номера на машине, той самой ушатанной копейке, при взгляде вблизи это стало ясно определенно. Вся поверхность кузова покрыта мелкими царапинами и серьезными вмятинами, задний бампер неоднократно помят, с облезшим хромом на нем.
Но, не общее состояние, по идее, пятидесятилетней машины меня так взволновало. Я никак не ожидал на тридцатом году независимости страны Грузии увидеть на машине номера из далекого СССР.
Да, такие черные номера с белыми буквами — 18 48 ггж. Охренеть, на что намекает этот номер!
Захотелось протереть глаза, но хозяин почему-то не одобрил мой интерес к своей машине и подтолкнул меня рукой, приложившись по рюкзаку в направлении дома, все так же держа ружье в руке. Ничего не скажешь, силенка в нем медвежья, меня прямо подкинуло в воздух от его движения, выполненного без особого усилия.
— Пайдем в дом, там пагаварим, — он, похоже, торопится как-то определиться со мной, заодно убрав меня с глаз возможных попутчиков и наблюдателей.
— Пойдем — пойдем, — согласился я, входя в распахнутую дверь из какого-то крепкого дерева, в темноту. И сразу остановился, ожидая хозяина, чтобы не натолкнуться на что-то из мебели. Но, хозяин замешкался, собравшись, вроде, выпустить собаку, я слышал, как он подошел к загородке и даже назвал пса по имени, которое я не расслышал. Только потом он вернулся и спросил, посветив керосиновой лампой в дверной проем:
— В туалэт надо? Чтобы ночью не бэгат, — вопрос вполне закономерный и, я понял, что ночевать по планам хозяина, мне придется у него в доме, чего я, в принципе, и хотел.
На улице уже начинаются сумерки, идти куда-то не имеет никакого смысла, я хоть и отдохнул, во время долгого наблюдения, бродить по темноте не собираюсь. И так бы ночевал в темном лесу, на голой земле, собрав себе матрас из веток и просыпаясь от ночных шорохов, всяких мелких грызунов и ночных насекомых. Здесь хоть найдется какая-никакая лежанка и от прохладного ветра есть защита, может, еще и покормят на ночь.
— Схожу. Где туалет у вас? — поинтересовался я и получил направление, указанное рукой и керосиновую лампу в мою руку с напутствием:
— Нэ разбей. Бистро давай!
Дядька остался у дома, я поспешил в указанном направлении, пришлось идти не близко, но лампа и еще не наступившая темнота помогали мне различать натоптанную тропинку и вскоре я обнаружил попахивающее сооружение. Даже запах конопли немного перебился, я его и не замечал последнюю минуту, поглощенный своими мыслями, а он оказался очень сильным. Сделал свои дела и вернулся к дому, отдав хозяину лампу и снова вошел в дом.
Хозяин повозился около ограждения и выпустил собаку, которая стала снова носиться по участку. Сам он вошел в дом и обнаружил меня, стоящего в паре метров от входа.
— Прахади, — махнул он рукой в направлении нескольких стульев, стоящих около достаточно большого стола, который и занимал большую часть первого этажа. Я видел до этого, что домик двухэтажный и теперь заметил обычную лестницу, только более массивную, которая ведет на второй этаж. В полутьме разглядеть в подробностях жилое помещение мне не особо удалось, я только увидел небольшую кровать, одноместную, в углу, около окна, еще газовую одноконфорочную плиту, бог знает какого лохматого года и небольшой баллон с газом, красного цвета, литров на двадцать. Кухни не было и мне показалось, что дом находится в стадии отделки и обживания после строительства.
Я прошел и присел на один из старых, колченогих стульев, положив рядом рюкзак.
Мужчина вошел внутрь дома, старательно закрыв за собой дверь и присел напротив, поставив ружье рядом с собой, но, уже, как-то расслаблено. Кажется, я не показался ему опасным противником, чего и добивался.
Я решил взять инициативу в свои руки и сделал вид, что не обратил внимания на ружье, собаку на улице и тот невежливый толчок в спину около машины: