— Да не надо… А ладно, давай на бензин…
Выйдя из двора Захарова, Сергей увидел, что с противоположной стороны улицы ему машет Васильевна.
— Эй, слышь чего! — крикнула она. — Тут опять спрашивали тебя.
— Говорите всем: пусть после обеда в больницу приходят.
— То не наши, — Васильевна многозначительно прищурилась. — Чужие…
Гордин так и застыл на месте. Невольно посмотрел по сторонам. Потом медленно подошел к Васильевне.
— Какие чужие? — осторожно спросил он.
— Уж не знаю, а сразу видать — не наши. На автостанции подошли. Говорят, друга потеряли. Мол, не проходил ли кто…
— Так это разве про меня?
— Не знаю… Только, кроме тебя, тут заезжих давно не было, — теперь она смотрела на Гордина даже с некоторым подозрением.
— И что вы им сказали? — поинтересовался он.
Васильевна усмехнулась.
— А что говорить? Вон, рыбаков приезжих целый берег сидит. Я их к ним отправила. Пускай ищут.
Гордин сдержанно кивнул, ничего не ответив. Он прошел мимо Васильевны во двор. Затем в свой сарайчик.
Там сел на табуретку, переводя дух. Затем поднял доску в полу, достал из-под нее пакет, вытащил папку с документами. Подержал в руках, не решаясь, но все же открыл.
Воспоминания обрушились, как ледяной дождь. Каждый листочек, каждая фотография, рентгенограмма, справка — все действовало подобно уколам боли.
Среди фотографий Гордин увидел и свою — бледный, коротко стриженный юнец с мешками под глазами, с забинтованной рукой выше локтя.
Гордин невольно нащупал шрам под рукавом. Вложил папку обратно в пакет, тщательно завернул.
Решение пришло быстро и почти не вызвало сомнений.
Улица перед библиотекой была пустынной, не считая девчонку и парня, который возился с заглохшим мотоциклом. Гордин не сразу узнал в них Жеку и Морошку. Понял, лишь когда услышал знакомый голос:
— Заводи, ёперный театр! Долго стоять-то? Говорила, пешком надо!
Он хотел было пройти мимо, но вдруг обратил внимание на распущенные волосы Морошки. Русые, чуть ниже плеч — совсем как у Лены.
Подумав, Гордин направился прямиком к Жеке. Тот, заметив его, оставил свой мотоцикл, даже отступил на пару шагов, глядя исподлобья.
— Привет, — сказал Гордин. — Как мать?
— Чо мать? Болеет! — Жека был неприветлив.
Гордин достал небольшую стопку 500-рублевок и протянул одну бумажку Жеке. Тот недоверчиво взял, переглянувшись с Морошкой.
Затем Гордин протянул и вторую купюру, введя Жеку в полное замешательство.
— На лечение, — сказал он. — Думаю попросить тебя кое о чем. Заработать хочешь?
— А чего надо-то? — буркнул Жека.
— Да всего ничего. На мотоцикле прокатиться.
Морошка расхохоталась.
— Ёперный театр! Да хоть вокруг света!
Оксана сидела за библиотечной стойкой, листая какой-то альбом с репродукциями старинных картин.
— Что читаете? — с порога улыбнулся Гордин.
Оксана улыбнулась в ответ и показала обложку.
— Голландцы. Освежаю память: осенью в институт возвращаться. Если получится.
— У вас все получится, — убежденно проговорил Сергей. — А нельзя ли вас кое о чем попросить?
— Меня? — удивилась Оксана. — У нас тут медицинских книг нет почти.
Гордин достал из сумки сверток с документами.
— Можно это у вас полежит? А то ко мне друг приезжает, но боюсь, не встретимся. Скажет, что от меня, вы ему и отдадите.
Оксана взяла пакет, взглянула на него без особого интереса.
— Что хоть за друг? — спросила она.
— Может, не друг, а подруга. Я еще не знаю, кто приедет. Главное: он скажет, что от меня.
Оксана вдруг заглянула Гордину прямо в глаза.
— Сережа, вы ведь скоро уезжаете?
— Да, надо кое-куда отъехать, ненадолго, — замялся он.
— Нет, вы насовсем уезжаете. Я вижу.
Гордин не выдержал и опустил глаза.
— Простите, Оксана. Мне надо идти.
После малолюдного и сонного Маклинска, узловая станция в Кремневке удивляла шумом, толкотней и суетой привокзальной жизни. Наблюдая за перроном из кабины Петькиной «Волги», Гордин в очередной раз мысленно прокручивал и просчитывал свой план — нет ли в нем уязвимых пунктов.
Накануне он отправил Лене сообщение с подробной инструкцией. Отправил практически открыто, потому что знал — следить за ней будут в любом случае.
Всю операцию отрыва от слежки ей раскрывать не обязательно, ее знал только сам Сергей, и она казалась ему вполне надежной.
Только бы не вмешались неучтенные факторы…
Подошла долгожданная московская электричка, на перрон выползла разноцветная толпа. Через две минуты сердце Сергея бешено застучало: он увидел Лену.