Мухаммад я вас прошу не надо убивать мою Инаам, пусть она останется жить. Хотите я встану на колени, и буду молить вас об этом. Ведь вы пойдет е к эмиру и расскажите там всё и этих несчастных поведете туда. Зачем вы вообще позвали меня, когда просто могли отвести всех во дворец?
— Афдал, я уже говорил, что из дворца только один выход, на площадь. А мне что-то подсказывало, просто так здесь не получиться и я уже сам устал от всего этого. А приведи я их к эмиру, женщин забили бы камнями, даже не пытаясь выяснить, виновны они или нет.
Вы не знаете, но когда было обнаружено тело Рагима, по городу пустили слух, что пришла черная смерть. Во дворце паника была и меня послали сюда как Лекаря, выяснить, что и почему, дали стражников и велели узнать истину и наказать виновных. Так что оттого, что все не так страшно их бы даже на площадь не повели, а удавили в подвале и все, можно пир устраивать, черная смерть мимо прошла.
Вот так Афдал мы оба слуги эмира и оба стоим сегодня на страже законов. У меня к вам есть предложение.
— Какое? — В его голосе послышалось оживление.
— Если Инаам и правда беременна. Я не буду обвинять её в том, что она усыпила Рагима в ночь перед убийством.
— А откуда вы знаете об этом?
— Поверьте знаю, я не хуже вас разбираюсь в людях.
Он помолчал, потом указал на Назара изображавшего покойника, провел ладонью поперек горла.
Я кивнул головой соглашаясь.
— Мухаммад я согласен с вашим предложением.
Только он закончил говорить, как в распахнувшиеся двери вошел Ибрагим. Посмотрел на нас, усмехнулся и направился к нам, перешагнув через Назара.
— Ну что будете слушать или будете ругаться?
— Ибрагим не томи, рассказывай, давай.
— Новость хорошая и очень хорошая, вам с какой начинать?
— ИБРАГИМ, — в два голоса взревели мы вдвоем. Он аж отшатнулся от нас. И выставив перед собой ладони затараторил, выпучив глаза.
— О великие и сильно могучие богатуры, не гневаетесь на слугу вашего по недоразумению и слабости ума своего забывшего истину, на дороге ведущую к стопам вашим. Не бейте сильно ибо я еще пригожусь вам чтоб вы могли с моей помощью узнавать тайны тайные и истины истинные.
— Ибрагим заканчивай дурачиться, говори толком, что узнал.
Он оглянулся назад и уселся на Назара, тот попытался зашевелиться, но перестал от удара в живот, — Лежи смирно, тварь.
— Фадрийя узнала того мужчину, который приходил к ней за отваром. Он был у неё позавчера, вечером.
На судью было больно смотреть, он сразу постарел как-то.
— Но когда я стал его спрашивать, — Ибрагим улыбнулся, — Я только ему печку показал и пригрозил положить его яйца на сковороду, как он всё выложил без утайки.
Судья ваш племянник жив и здоров и с ним ничего не случилось. Вы сможете, — Он посмотрел на меня, дождавшись ответного кивка, продолжил, — Забрать его.
— Это как? Он что не предавал ничего?
— Передавал, только этот неуклюжий осел, по дороге уронил баклажку, она разбилась. Он взял дома пустую, налил воды и отдал своей сестрице.
— Это точно так, ты уверен в том, что он говорит правду?
— Точно! Я же на кухне хотел его потрошить, так вот, в углу рядом печью, она родимая и лежала, он, как увидал, так стал мычать как бык перед случкой, я даже и не понял сначала, что это он так радуется.
— Ты проверил её?
— Она лежала горлышком к нам, он сказал, что на донышке должен быть значок нацарапан. Я осмотрел, он там есть. Спросил у знахарки, она сказала, что ничего на баклажках не ставит. Так что он не виновен, связал на всякий случай и оставил под охраной одного из стражников.
— А Фадрийя что на кухне делала?
— Руки мыла, сейчас подойдет.
Мы еще поговорили немного ни о чем, когда пришла знахарка. Она прошла в комнату остановилась предо мной, слегка поклонилась. — Инаам беременна.
В полной тишине прозвучал голос старого судьи. — Благодарю тебя Аллах Милостивый и Милосердный.
— Фадрийя, какой срок?
Знахарка глянула на Афдала, бормотавшего слова молитвы и отбивающего поклоны, опустила голову и прошептала, — Почти три месяца, у неё животик появляться начал.
— А … ага. — Я был обескуражен.
«Ничего не понимаю, она, что скрывала свою беременность от Рагима или от Фарханы? Говорила, что её две недели тошнит. А тут выясняется, что еще немного и пузо на нос полезет»
Судья закончил, кряхтя поднялся с коленей, — Ибрагим, вы не видели где там Гафур?
— Последний раз я видел, когда он с родственниками Рагима разговаривал
— Вы не могли бы его позвать сюда?
— Фадрийя принеси мне попить.
Судья отправил всех из комнаты, и мы остались одни (не считая Назара)
— Мухамад, вы помните, о чем мы с вами договорились?
— да помню.
— Знаете, а вы неплохой человек, оказывается.
— Афдал, вы можете прямо сказать, что вы хотите?
Он скривил губы, — Эх, молодость, молодость, вам бы только скакать на коне с саблей в руках. Я просто хотел напомнить вам о нашей договоренности.
— Я еще не успел забыть.
— Думаю, что пора заканчивать.
В распахнувшиеся двери вошли Гафур, Фадрийя несущая кувшин с шербетом и Ибрагим идущий позади всех. Судья забрал напиток и отошел к своему месту. Двое мужчин остановились передо мной.
— Так у нас остался маленький пустяк, завершить наше дело. Давайте всех сюда и будем заканчивать.
— С племянником чего делать, — Ибрагим посмотрел на судью смакующего шербет.
— Афдал не будете против если….
— Не буду, всыпьте ему хорошенько, чтоб место знал паршивый баран, может хоть это вобьет ему в голову благоразумия. Не понимает моих разговоров, пусть поймет через задницу.
— Ибрагим, плетями со двора и чтоб он до дому бежал. И расскажи, от чего его судьба уберегла.
— Гафур, всех женщин сюда, ты понял меня, всех!!
— И мертвую тоже! Она там пока не прибранная, ведь в ту комнату никого не пускают.
— Погорячился, живых давай.
— Фадрийя, тебе опять туда, ты мой козырь потом расскажешь все, когда позову. Иди.
— Мухаммад, вы мне можете вкратце объяснить, что будет, чтоб не выглядеть дураком?
— Нет, пусть и для вас мои рассуждения будут такой же новостью, как и для других. В качестве свидетеля надо будет позвать десятника, он засвидетельствует, что все свершилось по воле Аллаха, и не было нарушения закона.
Постепенно собрались все, все кто должен был быть. Не было Гуфран, её тело сейчас прибирали приглашенные женщины, судья удивился когда я дал добро на проведения обряда но я в двух словах объяснил ему почему он не должен мне мешать. Он проникся и замолчал до самого начала, последним пришел Ибрагим, с довольным лицом, как видно порученное ему дело, доставило удовольствие обоим, ему и племяннику.
И так мы собрались, Я, Судья, Гафур, Ибрагим, Назар изображающий покойника, Фадрийя за пологом на кровати, Фархана, старшая жена и Инаам, младшая жена, покойного ныне Рагима, бывшего совладельца красильной мастерской. Ну вроде все, а вот еще, Десятник дворцовой стражи как представитель законной власти.
Я оглядел это почтенное общество, подошел к судье взял у него кувшин с остатками шербета. Допил. Отошел в сторону, и встал напротив лежавшего тела лицом к сидящим женщинам, еще раз оглядел, вздохнул и начал:
— Все что я сейчас расскажу вам произошло здесь в этом доме, я укажу на людей которые виновны в том что они задумали и совершили злодеяние, убили человека, я укажу и докажу их виновность в этом.
Всё началось ранним утром, Я и мой друг Ибрагим шли по одному очень важному делу, можно было пройти по верхнему но мы пошли по нижнему городу и на одной из улочек обнаружили тело человека лежавшего лицом вниз. Сначала я не понял, что он мертв, это стало понятно, после того как я перевернул его. На шее была ужасная рана, в которой я как лекарь признал неопасную для жизни болезнь, это болезнь грязной воды, да от неё умирают, но не так как умер он. В ней было что-то что привлекло мое внимание, по середине язвы было углубление оно вело вовнутрь. У меня сложилось такое впечатление, что его ткнули в эту язву чем-то острым и длинным, оно прошло через грудную клетку и достало до сердца, но мне не понравилось что на лице убитого было безмятежное выражение лица, как будто он спал. Но тут нас отвлекли, и мы с моим другом были вынуждены идти дальше. О том, что было, я не буду говорить, это не относится к моему рассказу. Так вот, Сюда меня привело распоряжение нашего Эмира, пусть ему будет много лет жизни. Оказавшись здесь, я начал расспрашивать, всех кто был в этом доме и тех, кто пришел из родственников. Слово здесь слово там и сложился почти законченный узор.